Татьяна Трохимчук - Молитва о семье. Книга вторая

Да, я зеленый пацан против него. Но каждый из нас, если постарается, найдет нужные, соответствующие моменту, слова. Пусть неловкие, но если от сердца – то, кто не услышит?

Благодаря председателю нашего колхоза Ивану Митрофанычу, потери людей в голодовку были минимальны у нас, по сравнению со всей областью! Я не знаю, как он смог это сделать, но разговор на эту тему у нас состоится гораздо позже, зачем забегать наперед?

Вот так в хлопотах, да заботах пробежал выходной день. Уже под вечер был у себя на "квартире", к матери завтра схожу в госпиталь.

Ах, да! Купил себе ботинки последнего размера, за 90 рублей. Выпил пива бокал. Пиво вкусное, натуральное, так сказать, не порошковое, как в прошлой жизни. А ботинки жмут! Или жаба давит – денег все меньше остается! Не пойму себя!

Понедельник он и в Африке не слава Богу! "Начальничек" загрузил меня работой. И опять писанина! Я, можно сказать – герой, орденоносец! А меня опять в эти бумажки, скорей бы обед. В нашей столовке и вкусно и сытно! Все это хорошо, можно и посмеяться, если бы не одно, но … За каждой такой "бумажкой" судьба одного, а подчас и нескольких человек. Не надо забывать о их семьях. Это семьи – врагов народа. Поставить такое клеймо на человека – значит создать вокруг него моментально вакуум. Абсолютную пустоту … Прошло около часа изучения документов, а по-простому доноса начальника райотдела НКВД, и Николай захотел услышать мое мнение по этому вопросу, точнее по двум.

– Товарищ младший лейтенант, – обращаюсь к нему, – при изучении материалов возник ряд вопросов …

– Саша, перестань херней страдать! В кабинете мы одни. Мы товарищи. Наедине без чинов и званий! Время сэкономим, да и для дружбы урона не будет!

– Ясно, Николай. Ну тогда слушай. У меня на ознакомлении дело о "вредительско-хищнической деятельности заготконторы Охотского". Завел дело наш коллега, начальник райотдела НКВД. По делу проходят восемь человек, трое из них коммунисты. На работе они занимались пьянством, обвешивали и обсчитывали сдатчиков скота. Составляли фиктивные ведомости, получали от госбанка ссуды, допускали хищнический падеж и убой скота. Николай, я допустил, что это так. Но вот вопрос – при чем тут НКВД?

– Теперь по второму эпизоду. Для меня ситуация идиотская, абсурдная. "Рапорт" написан все тем же персонажем, нашим коллегой. Некто Зайцев, товарищ или гражданин? За утерю кандидатской карточки – исключен из партии. Потом уже он нашел ее дома. Но было поздно. Да, нужно быть аккуратным с личными партийными документами. Но из-за этого исключать из партии? Сегодня исключили из ВКП(б), через день арест. Потом "паровозом" его семья отправляется на спецпоселение. Неужели сотрудник НКВД этого не понимает? Или он повышает раскрываемость, ради очередной звездочки на погон, извини шпалы, ромбика и прочей геометрии?!

Наш разговор прервал резкий звук телефонного аппарата, стоящего на столе Николая.

– Саша, бегом в оружейку, выезд через пять минут!! – заорал он.

В темпе одеваю шинель, портупею застегивал уже выбегая вслед за начальством из кабинета. Наш "арсенальщик" срывал пломбы с оружейки при мне. ППД, два коробчатых магазина получить минутное дело. Схватил и побежал во внутренний двор управления. Во дворе упорядочная "метушня". Действия личного состава "отрепетированы" до автоматизма. Влетаю в кузов второй полуторки. Со мной одиннадцать красноармейцев. Вооружены серьезно – два ППД вместе с моим, пулеметчик с "Дегтярем", у остальных карабины. Последний боец забрасывает цинк с патронами, закрывает борт машины и забирается, уже на ходу. Сидя на лавке, выравниваю дыхание, делаю несколько вдохов – выдохов, фуражку под ремешок, а то сорвет нафиг. Скорость небольшая по меркам будущего, но колдобины те же. Зубами прикусил щеку, вот, боя еще нет, а кровь сплевываю!

Мыслей нет, предчувствий нет. Догадки – они на гражданке нужны. На службе они для фуражки помеха!

Задача ставится по приезду на место.

Сержанту Фомину, то бишь мне, с бойцами достается место уже во втором кольце оцепления. Точка сбора метров через 700-800, в центре которой находится цыганский табор, три повозки – кибитки, дюжина лошадей. На моем участке небольшой овражек, спрятаться в нем вряд ли можно, но чего только в этой жизни не бывает. Расставляю бойцов по паре по краям, остальных в цепь, пулеметчика в тыл – ну не война же! Отдаю приказ двигаться в сторону табора, ссужая кольцо. Сам решил проверить овраг – громко сказано, так себе, промоина метров до ста. Это неправильно, но личный состав в ботинках, а я в сапогах. Внизу, подмерзшее слегка, болото. Автомат в положении по-походному, «тэтэшник» в руку и вперед! Бойцы в пределах видимости.