Юрий Панов - Медвежий Куст

– Да цо яму станетси? – Росомаха даже тихо захихикал.

–Ты вот чё… – партнёр Росомахи задумался. – Дай яму очухатьси! А потом мы яво послухам…

– Да ладно… Мне-то цо! – захихикал Росомаха, соглашаясь с товарищем. – Пуццай оцухиватси!

Они посмотрели на дверь, и пошли дальше, а Шемяка, замерев за дверью, ещё долго стоял ни жив, ни мертв.

– Ну, и долго ещё будешь так стоять? – заговорил внутренний голос, добавив, для придания действий. – Морда бессовестная!

Устыдившись того, что услышал, Шемяка повернулся и пошёл, шатаясь к левому углу. Осмотрев то, что было освещено и, пошевелив брёвна, он вдруг обнаружил, что одно из них шатается.

– По нему бы чем–то надо долбануть! – предложил внутренний голос.

Новая мысль обожгла сознание возможностью побега и Шемяка начал руками обыскивать всё, что попадалось на земляном полу. Наткнувшись на что-то большое, он попытался его расшатать. Только с третьей попытки оно сдвинулось со своего места. Это оказался большой пенёк. Подняв его и размахнувшись, он со всей силы ударил по шатающимся бревнам. Прогнившая часть бревен с хрустом вылетела наружу, ударив Шемяку снопом света в глаза. Зажмурившись, он замер на месте. Открыв их через какое-то время, увидел проём, в котором, извернувшись на бок, смог бы попытаться выбраться из своей ловушки.

– Беги! – это был приказ, который образовался сам по себе и совпал с мыслью внутреннего голоса.

И, протиснув сначала руки, а потом голову, он повернулся боком и начал с трудом пробираться наружу. Потрогав спину, обнаружил что-то липкое, и, вернув руки перед собой, увидел кровь.

– И что, ты простишь ему это? – внутренний голос начал издеваться. – Ты, человек общины Медведей?

Шемяка опустил голову: сейчас он боролся сам с собой. С одной стороны, ему было страшно и не хотелось идти, бороться, а с другой стороны, статус члена общины Медведей требовал пойти и разобраться с обидчиками.

Он так и сидел молча на пригорке, смотря на реку Итиль, кусты у пристани и ему хотелось бросить всё и вернуться домой…

– Эх, ты! – внутренний голос просто издевался. – А ещё Медведь! И охотник!

– Но я же никогда не убивал человека! – оправдывал он себя, отвечая своему внутреннему голосу…

Резкий женский крик и кряхтение из кустов слева прервали его самокопание. Он, не решаясь что-то делать, чуть приподнялся и замер, слыша, что кряхтение продолжалось, но криков больше не было и, не особенно желая ввязываться во что-то в этом странном месте.

– И-и-и-те! – новый крик женщины из кустов вынудил-таки его подняться и сделать несколько шагов к кустам, из которых раздавалось ворчание и какое-то шум.

Раздвинув их, он увидел Росомаху, повалившего молодушку, лежащую под ним. Та активно сопротивлялась, била его рукам и ногами… Вдруг Шемяка почувствовал какой-то запах особой смолы, который никогда ранее не ощущал.

Не понимая, что с ним происходит, Шемяка вдруг встал во весь свой рост и, шагнув вперёд правой ногой и встав на пятку, резко вильнул задом, вдавив её в землю, потом шагнул другой ногой вперёд, снова вильнув задом, раздвинул кусты.

Шемяка не заметил, как мышцы лба его сдвинулись вовнутрь и вниз, создавая угрожающее и нахмуренное выражение глаз, ноздри расширились, а их крылья приподнялись, губы плотно сжались, приняв прямоугольную форму и обнажая стиснутые зубы. При этом лицо от гнева сильно покраснело, а руки сжались в кулаки.

Схватив правой рукой барахтавшегося сверху Росомаху, он поднял его, оторвав от девушки, и нанёс сильнейший удар кулаком левой руки прямо в челюсть.

Тот охнул и опустил руки. Но Шемяке этого уже было мало: потянув на себя и дальше через подставленную ногу, он опрокинул тело врага на спину, а прямо на земле нанёс ещё один удар своим кулаком и всем телом самой сильной рукой слева прямо в челюсть и ещё один – справа.

Росомаха только головой мотнул и закатил глаза, потеряв сознание.

Сам не понимая почему, Шемяка вдруг остановился и замер. Он повернулся и посмотрел на девушку. Видя, что она сжалась в комок и обняла колени руками, он отвёл от неё глаза, не проявляя к ней никакого интереса. Медленно выпрямляясь в обычное своё положение, Шемяка с хрипотцой в голосе произнёс. – Не бойся… Я не сделаю тебе ничего плохого!

Повернувшись к реке Итиль, он молча наблюдал за течением воды, прислушиваясь к тому, как глухо стучит его сердце, а он снова становится самим собой.

– Мешок-то со шкурками возьми у него!– неожиданно напомнил ему внутренний голос.