Олег Данильченко - Вернуться, чтобы исчезнуть

И снова кто-то там, наверху, поглумился над нами. Как говорится, хочешь рассмешить богов, озвучь им свои планы. Готовились мы, готовились, во все глаза глядели, а канал чуть не проскочили. Если бы я сам стоял у штурвала… впрочем, там рыжий рулил и только благодаря ему мы точно вошли в створ древнего сооружения. Так искусно был спрятан вход, что нормальный человек, вроде меня, в упор не догадается. Эльфы постарались, точно. Но гном есть гном. По каким-то особым признакам распознал творение предков и, лихо крутанув штурвал, с треском проломил носом корабля, а потом и надстройкой зеленые насаждения, которые, склонив кроны почти до самой воды, маскировали вход, и если под открытым небом почти зашедшее за горизонт светило еще как-то давало свет, то тут, под сенью плотного леса, уже стояла густая тьма.

– Сергий, не спи! – рычит гном. – Темень Хургова! Ничего не вижу.

– Лево пять, – командую я.

С чего он взял, что я вообще уснул? Как вломились в канал (по-другому не скажешь), сразу же переключился на магический диапазон. Вот только не готов я оказался к тому, что увидел. Вернее, практически ничего не видел из-за странной, изумрудной засветки. Почему странной? Да, собственно, правы вы. Не такой уж и странной. Я, когда еще только гнался за орками, видел ночью слабенькое свечение степной травы, однако не придал особого значения. Вот до этих самых пор. Ну, светится и светится растительность. Мир же магический. Он весь пропитан субстанцией маны. Но я не предполагал, что лес эльфов светится иначе. Говорили же балбесу, что они сырую, природную ману не могут воспринимать, а вот ману растительного происхождения наоборот. Стоило заранее догадаться, что в их лесу и растительность особая. Хотя что бы мне это дало? Да ничего, ибо пока сам не увидишь, то и не поймешь, каково это. Густое, изумрудного колера свечение буквально пропитывало лес, давая сильную засветку. Пришлось экспериментировать, изобретая на ходу фильтры, но таки удалось свести помеху к максимально возможному минимуму. Хорошо еще, что мне хватило ума соорудить ночную подсветку приборов управления на мостике. Гном хоть показания картушки видит. Будь иначе, даже не знаю, как бы управлялись.

– Одерживай, Жак. Так пойдем.

– Святые сиськи прародительницы, неужели я согласился лезть прямо в задницу к ушастым?! – тихонечко, чтобы я не слышал, причитал гном. Но я услышал. В таком режиме у меня и слух обостряется.

– Не скули, гноме. Нормально идем. По центру канала. – Я старался говорить уверенно и спокойно, хотя на самом деле адреналин в крови тоже кипит, аж коленки подрагивают.

– Куда-а-а?!! – Только похвалил напарника за мастерство управления судном и на тебе, он инстинктивно сбрасывает скорость, вернее снижает обороты паровой машины. Знаете, как бывает? Едешь на автомобиле – и вдруг встречная тачка попадает колесом в выбоину, а там лужа. Грязная вода попадает на ваше лобовое стекло, полностью скрывая обзор. Нога сама инстинктивно давит на тормоз. Причем срабатывает это раньше, чем понимаешь, что лучше включить дворники. Вот и тут то же самое. Темень реально непроглядная. Подскакиваю к нему и перевожу рукоятку подачи пара в цилиндры снова на максимум. – Совсем сдурел? Это тебе не колесное корыто. Меньше скорость, меньше маневренность! Забыл?

– Так не видно же ни Хурга!

– Я вижу! Тебе и этого должно быть достаточно, – рявкаю в ответ. – Выполняй команды, а то сейчас к девкам отправлю. Составишь им компанию.

– Чего это?

– Вместе трястись от страха будете.

– Да я…

– Рули давай, – говорю через плечо, внимательно оглядывая русло канала и окрестности. – Приготовься к левому повороту.

– Я так и знала, Вольнов! Стоит только тебя оставить без присмотра, как тут же налево норовишь…

– Лена? Ты почему здесь? Кому было сказано сидеть внутри? Не понимаешь, что ли, где мы находимся? – Только ее тут не хватало.

Она подходит сзади и обнимает за талию, крепко прижавшись к моей спине.

– Не гунди, Сереж. Мне и так страшно, а тебе не идет.

Я действительно чувствую, что девушка напряжена и дрожит.

– Так и сидела бы в безопасности.

– Там еще страшнее, – шепчет, – лучше тут постою. С тобой. Ладно?

Ну, вот что делать? О какой дисциплине идет речь? Так ведь, глядя на нее, все остальные…

– Па-а-ап?

Ну? Что я говорил? Не мостик, а проходной двор.

– Ирина! – добавляю строгости в голос. Отец я или не отец, в конце-то концов. – А ну марш в каюту!

– Ну, па-а-ап! Ну, можно мы тут? – начинает канючить жалобным голосом ребенок. – Мы не будем мешать. Честно-честно! Тут, в уголке тихонько посидим.