Алексей Борисов - Смоленское направление. Кн. 3

— Это образцы монет, которые можно чеканить в Смоленске. — Сказал я, открывая сундучок, — Не знаю, приживутся ли они? Посмотрите, каждый номинал завёрнут в бумагу.

Иннокентий вытащил первый, попавшийся под руку столбик с монетами, раскрыл упаковку, взял два кружочка достоинством в четверть гривны и протянул один из них епископу. Следующий свёрток содержал одну пятидесятую часть гривны. Вскоре, четыре образца монет лежали на широкой ладони Ермогена, а пятая, размером с копейку, оказалась на столе.

— Качество чеканки превосходное. Только нужны монеты мелкого достоинства, гривной и по старинке расплатиться можно. Да только не каждый смолянин её имеет. Вот эти, самые маленькие, с белкой, подойдут.

— Не согласен. Вы даже не представляете, сколько сейчас в обращении 'липовых' гривен. Прутик отливается из серебра пониженной пробы и только сверху приливается тонкий слой серебра высокопробного. На это просто пока не обращают внимания, но поверьте, когда-нибудь, это всплывёт. Княжеству необходимы свои монеты, и желательно, разнообразного достоинства. Чем крупнее монета, тем сложнее её изготовить, следовательно, и подделать.

В то время монеты чеканили вручную, с помощью штемпелей и молотка. Одного удара по заготовке для крупной монеты было явно недостаточно. Монеты большого диаметра просто отливали в специальных формах, а затем, вручную доводили шероховатости. Именно на изготовление гривен и рассчитывал я. Винтовой пресс уже лежал в ящиках, оставалось только собрать и установить механизм и мне было непонятно, отчего моё предложение не нашло поддержки.

Иннокентий ловко подбросил монетку большим пальцем руки, поймал её и положил на стол ребром, покатывая насечками гурта по деревянной поверхности.

— Алексий, всё это хорошо. Наличие монет укрепляет власть, но где взять серебро для чеканки? Допустим, князь издаст указ, по которому, любой житель сможет принести своё серебро и получить взамен готовую монету, за вычетом одной пятидесятой от веса. Кто возьмётся чеканить, и понесут ли люди свои богатства?

— Вам известно, что я ездил в Моравию. Сейчас, там полным ходом идёт разработка восьми шахт. Долевое участие Гюнтера Штауфена позволяет получать около девятисот пудов серебра. Два раза в год, слитки будут отправляться морским путём в Орешек, оттуда в Новгород, ну а затем в Смоленск, где ювелир Барух и станет чеканить. Поначалу, конечно, возникнут сложности, но, думаю, со временем всё утрясётся.

— Не утрясётся! — Воскликнул Ермоген, — Думай, что говоришь. Я не позволю иудею заниматься чеканкой княжеской монеты.

— Да какая разница, какого вероисповедания ремесленник?

— Чеканкой должны заниматься мы! И только мы. Люди должны доверять новой монете, быть абсолютно уверенными, что она соответствует всем утверждённым параметрам. А это сможет гарантировать только церковь. Ты же предлагаешь, прямую дорогу в никуда. Иудей уже через год, станет делать их более лёгкими, а затем и вовсе порченными. Знаю я их подлое племя, там, где есть выгода, своего не упустят.

— Да уж, приехали. Ваше Преосвященство, никто в мире, не заинтересован в том, чтобы Русь укреплялась. Я просто предложил свой вариант помощи. Решать вам. В сундуке серебра на сто гривен. Это десятина с моих земель.

Монеты вновь оказались под крышкой сундучка, Иннокентий запер его на ключ и мы отправились спать. Если уж Ермоген не понимает, какие выгоды ему были предоставлены, стараясь взять под контроль монетное производство и получать свой "Schlagschatz"*, то, что говорить об остальных?

("Schlagschatz" (сокровище, добытое от чеканки), которым обозначали чистую прибыль производителя, полученную от реализации монетной регалии. Доля чистого дохода от чеканки монет по отношению к общему тиражу монет была очень различной. В Нюрнберге, например, она в 1385 г. составила 1,45 %, на средневековом монетном дворе в Вене — 5 %. Ермоген, естественно не хочет упускать возможность получить дополнительный доход для церкви).

Утро следующего дня ушло на подбор очков для епископа. Ещё вечером, я заметил, что Ермоген сильно щурился, когда рассматривал мелкие детали. Сначала я предложил ему посмотреть через увеличительное стекло на ползущую гусеницу, а затем, рассказал об очках. Обрадовавшись, что зрение вновь позволило читать, священник заявил:

— Я тут поразмыслил немного и пришёл к выводу, что Евстафию по силам взять под контроль монетное производство. Место для мастерской я ему выделю на Подоле. Пусть приступает к работе и нанимает мастеров по своему усмотрению. Но церковное серебро, он переделает в монеты бесплатно.