Дмитрий Старицкий - Горец. Гром победы

– Еще вина?

Лейтенант понимающе кивнул и согласился:

– Не откажусь от такого нектара. Это не та кислятина, которой нас тут потчуют постоянно.

– Разливайте, – предложил я, – и присядем к камину. Играть я больше с вами не буду. Не люблю проигрывать, а выиграть у вас мне не хватит умения. Так что лучше просто побеседуем. Итак… – Я подождал, пока Мурант присядет и нальет нам вина. – Обычный среднестатистический субалтерн республиканской пехоты имеет за плечами неполную среднюю школу и два года военного училища. У вас же диплом престижной Высшей инженерной школы с отличием, а вот военного образования в вашей анкете я не нашел. Не удовлетворите мое естественное любопытство?

– Вы, случайно, не в контрразведке служите? – мило улыбнулся лейтенант.

Он вообще был хорошо воспитан и имел неплохие манеры. В отличие от меня.

– Для имперской контрразведки надо иметь окончание фамилии на «-форт», – усмехнулся я, припомнив, как сам штурмовал контрразведку в Будвице. – А у меня только «-верт». И то недавно. Я занимаюсь заводами, железной дорогой и строительством. Немного коневодством. Но это уже так, хобби. Немного наукой – я доктор химии.

– Какого университета?

– Швицкого горного института.

– Кажется, я про вас что-то читал, связанное с химией… – попытался он вспомнить. – И не так давно. Там еще было про пояса для женских чулок.

Но я его перебил с легким раздражением:

– Это не суть важно. Если хотите, то курите, лейтенант.

– Я не курю, ваше превосходительство. Мне достаточно этого великолепного вина.

– Тем лучше. Я тоже никогда не курил. Но вы не ответили на мой вопрос.

– Я окончил добровольческие курсы офицеров национальной гвардии при Инженерной школе. Для студентов. Это избавляло от призыва на срочную службу рядовым. После этих курсов нам присвоили звания лейтенантов инженерных войск. И еще курсы повышения квалификации офицера при поступлении на службу в армию. Больше я военному делу нигде не учился.

– Вы инженер. Почему тогда пехота?

– Так получилось. В инженерные войска меня не хотели брать из-за моей скандальной репутации в инженерных кругах, а в артиллерии у нас по традиции, как и в кавалерии, представители старых фамилий заправляют. Дореволюционных. Из недобитых в революцию аристократов. Я для них плебей. Остался для меня только самый демократичный род войск. Но и там я даже до ротного командира не дослужился. Хотел выйти в отставку и уехать в колонии, но тут началась война…

– А что такого страшного случилось в инженерных кругах?

– Вы понимаете в технике, ваше превосходительство? Или только в химии?

– У меня диплом техника-механика, – похвастал я, – и мантия почетного доктора Будвицкого политеха.

– Уже лучше. Значит, вы представляете себе процесс плавки стали?

– Более или менее. В общих чертах.

– Так вот я изобрел новую печь, в которой можно получать сталь с заранее заданными свойствами. – И он гордо выпрямился в кресле, ожидая аплодисментов.

Оба-на… Я весь превратился в одно большое ухо. И, чтобы проверить, не прожектер ли он пустозвонный, кинул идейку под видом вопроса:

– Конвертер с кислородным наддувом?

– Нет, не конвертер. Его изобрели до меня. Правда, я не слышал никогда про кислородный наддув. Только про воздушный.

Кувшин опустел, и я кликнул часового, который снаружи караулил бильярдную комнату, чтобы нам никто не помешал, и приказал доставить еще вина. Такого же…

Повернувшись к инженеру-пехотинцу, пояснил:

– Как химик я считаю, что наддув чистого кислорода будет продуктивней наддува просто воздухом. Участвует в реакции окисления только кислород. Остальные газы – балласт. Только отравляют атмосферу.

Ну не говорить же ему, что в моем мире электродуговой и кислородно-конвертерный способы плавки сталей давно уже вытеснили все остальные, кроме совсем уж отсталых мест. Но вся проблема заключается в получении чистого кислорода в промышленных количествах. А это – криогенная аппаратура, совсем недоступная здесь по уровню технологий. В первую очередь из-за отсутствия магистрального электричества большой мощности.

– Интересная мысль, – поддакнул мне лейтенант.

– Но пока неосуществимая, – добавил я. – Это вам не баллон накачать для ацетиленовой сварки. Это сотни тонн. Так что представляет собой ваша печь? Она запатентована?

– Да, запатентована. Как же иначе? – И лейтенант мне прочитал целую лекцию про существующие в этом мире способы плавки сталей, из которой я понял только одно – его печь чем-то смахивает на земной мартен.