Александр Харников - Ясный новый мир

Клин, вбитый германцами в англо-французский фронт, отделял британскую армию от французской, перерезав соединяющие их железнодорожные магистрали. Если же боши еще чуть напрягутся, то всего в ста километрах от Амьена расположен порт Дьепп, захват которого будет означать полную изоляцию английского контингента и полный распад единого фронта Антанты во Франции. Именно поэтому там, под Амьеном, одна за другой сгорали свежие, еще ни разу не бывшие в бою дивизии.

Немецкие гренадеры вцепились в Амьен, как нищий в свой последний пфенниг, и не желали отдавать его ни при каких условиях. Это была их минута славы. Еще долго слова «я был под Амьеном» будут вызывать в Германии благоговейное почтение к герою, до последней капли крови сражавшемуся за Фатерланд. Среди примерно ста тысяч таких героев был один ефрейтор по имени Адольф, что по-древнегермански означало «счастливый волк». Фамилия же его была Гитлер. Эта битва будет стоить ему правой ноги, ампутированной по колено, и принесет второй Железный крест. А сделанные прямо в окопах карандашные зарисовки принесут ему славу восходящей звезды и будущего великого художника.

Но падение Арраса и укрепление германского фронта под Амьеном было не единственной неприятностью минувшей ночи. Воспользовавшись туманом, низкой облачностью и моросящим дождем, несколько германских цеппелинов нанесли по центру Лондона удар зажигательными бомбами, начиненными чем-то вроде сгущенной нефти, вызвавшими множество пожаров. Досталось и Букингемскому дворцу, который тушили до утра, и Вестминстерскому аббатству, а также другим правительственным зданиям, как, впрочем, и доходным домам, и особнякам знати.

Хуже всего было то, что примененную немцами густую, как желе, горючую смесь было невозможно погасить водой, от которой огонь разгорался только жарче. В окрестностях резиденции премьер-министра, по счастью, не упала ни одна бомба. Но, во-первых – раз на раз не приходится, а во-вторых – вполне было достаточно и того, что королевская семья спасалась от огня, прыгая в окна в одних ночных рубашках, ибо бомба попала близко к лестнице, ведущей из их покоев, и этот путь для спасения был уже отрезан. Если германцы повадятся совершать такие налеты хотя бы раз в неделю, то положение Британии ухудшится до чрезвычайности.

Но хуже всего положение было все же под Амьеном. Используя численное превосходство и мощь осадной артиллерии, которую они теперь могли перебросить из-под Арраса, германцы имели полную возможность, удержав за собой Амьен, заставить Антанту растратить все накопленные для летнего наступления резервы [7] Дело в том, что если позиция не взята и фронт не прорван, то атакующие всегда несут вдвое-втрое большие потери, чем обороняющиеся, а уж во времена позиционного тупика и тем более. При переброске подкреплений на каждую германскую дивизию англо-французам надо перебрасывать две или три. И не атаковать они тоже не могут, ибо потерянный в силу внезапности и разгильдяйства Амьен надо возвращать любой ценой. А немцам достаточно только улучшать позиции, ибо все, что им нужно было взять, они уже взяли. Вот если фронт прорван или тем более произошла ликвидация окруженной группировки, когда пленным или убитым оказывается весь ее состав, вот тогда наступающие возмещают свои потери с процентами. , после чего самим перейти в наступление в направлении Руан-Гавр, окончательно опрокидывая и разваливая левый фланг фронта Антанты. Для Британии это было бы равносильно катастрофе, ибо следующим шагом германского командования станет разгром ее Экспедиционной армии, которая после таких событий окажется прижатой к Каналу, на узкой полоске морского побережья.

– Джентльмены, – мрачно произнес премьер Черчилль, пыхая сигарой, – положение, сложившееся на фронте во Франции, крайне тяжелое. Этот проклятый Амьен спутал нам все карты. Резервы тают, как снег на весеннем солнце, но выбить германских гренадер из этого мерзкого французского городишки никак не получается. А если гунны подтянут туда свою осадную артиллерию, то нашим парням станет совсем грустно. Кстати, кто знает, когда это может произойти?

Лорд Альфред Милнер открыл свою записную книжку и, словно священник, читающий молитву над умирающим, произнес:

– Для того чтобы разметить позицию, нужен один день, еще неделя требуется для того, чтобы затвердел бетонный фундамент, необходимый для установки Большой Берты, и сутки на монтаж орудия. Итого – девять-десять дней на всё. Но если они начали размечать позиции сразу после захвата Амьена, то этот срок вы запросто можете уменьшить на трое-четверо суток. Только я не стал бы придавать такого большого значения этим большим пушкам. Против полевых войск они эффективны, только когда сбиваются в плотные массы, как на параде. В противном случае они оказывают больше психологический, чем реальный эффект. Хуже всего то, что у нас не хватает сил для того, чтобы проломить фронт и, взяв Амьен, освободить железную дорогу на Булонь, перерезанную гуннами. Теперь нам самим не помешали бы такие пушки. Но у нас их нет.