Константин Калбазов - Несгибаемый

Результат превзошел все мыслимые ожидания. И в особенности это было видно по тому, как заблестели глаза уже не только у Ефима, но и у Егора с Ильей. Кузьма Андреевич степенно огладил бороду, оглядывая две горки золотого песка и самородков.

После обеда золото не мыли. Было решено изготовить станину для работы с брандспойтом. Как ни странно, но против такой «пустой» траты времени не стал возражать даже Ефим. Наоборот, он принялся с азартом воплощать задумку в жизнь, замахиваясь топором едва ли не чаще остальных, все время суетясь и поторапливая народ.

– Эй, Монтер, а ты куда собрался? – Голос Андрея звучал с легкой издевкой, как у человека, уверенного в себе и своем положении.

Купец Заболотный прибыл сюда на своих аэросанях, установленных на поплавки, вчера вечером. Оказывается, эта речка также была под ним. А выше по течению располагалось летнее стойбище инородцев. Но главный объект конечно же – это вольный прииск. Знай Петр об этом раньше, отбыл бы еще пару дней назад. Но как-то так в раж вошел, да и захотелось хорошую память о себе оставить. Может, и глупость, но отчего не попробовать.

Едва появился купец, как Петр сразу же осознал: добром это для него не кончится. Поэтому решил поутру уходить. Вещи свои, включая колеса с тачки и бочку с летнего душа, они с Митей собрали еще ночью. И вот теперь собирались отчаливать. Отчего не ушли в ночь? Да потому что не воры и уходили честь по чести, выполнив все условия договора, не унося с собой ни крупинки золота. Если не считать Митиного самородка.

Пары уже разведены. Остается только сказать последнее «прощай». Хотя… Вот не хрена было маяться ерундой. Отчаливать, и дело с концом. А теперь, похоже, заполучили себе головную боль. Ефим вчера с вечера убежал к купцу. Как видно, якшался он с его помощниками или просто был в курсе, что между ними и Петром пробежала черная кошка. Красноярск небольшой, так что наверняка знал. И вот поутру заявился в сопровождении его недоброжелателей.

– Для кого Монтер, а для кого Петр Викторович. А куда собрался, не твое собачье дело, – привалившись плечом к ходовой рубке, спокойно отшил верзилу Петр.

Хм. А где второй? Где, спрашивается, этот квадратный недомерок Остап? Помнится, он и в прошлый раз отсиживался в засаде, пока Андрейка горел, как свеча. Петр повел взглядом по высокому берегу. Там он должен быть. Без вариантов. Ага. Вон он. Пристроился под кусточком и думает, что его никто не видит. Ну ни разу не Чингачгук.

По спине пробежал холодок. Петр отчетливо различил наведенный на него ствол винтовки. Расстояние всего-то метров семьдесят. Помощники у Заболотного вооружены мосинками, для этой винтовки и даже для карабина это не дистанция. Петр не представлял, насколько нужно быть криворуким, чтобы промазать с такого расстояния. Конечно, выстрелить в человека не так просто. Но Остапу не привыкать пускать людскую кровь. И останавливает его только то, что старатели – народ резкий и решительный.

– Это как сказать – не мое дело. Вот люди поговаривают, что ты прикарманил чужое, – подбоченившись, возразил Андрей.

От соседних участков потянулись зрители, поэтому подручный купца и старается, подводя под свои действия некое справедливое обоснование. Оно ведь и впрямь, публика тут дурных шуток не понимает. Тронь одного из старателей… Не спасет и то, что купца с подручными они знают давно, а эти двое пришлые. Но если тебя уличили в краже… В этой среде подобное сродни смертельному приговору. И тут уж плевать, сколько ты съел пудов старательской соли. Крыса – она и есть крыса. Вот и разоряется Андрей, добиваясь одобрения общества.

Ага. А вот и остальные артельщики. На высоком берегу появились Кузьма Андреевич, Егор и Илья. Глава артели ступает степенно, неторопливо. Ну прямо девочка-малолетка, залетевшая по глупости и надеющаяся, что все само собой рассосется. Не рассосется. Не тот случай.

– Твое добро прикарманил? – боковым зрением следя за Остапом и глядя Андрею в глаза, спросил Петр.

– Не мое. А артельщиков, что пригрели тебя на груди.

– Серьезно? Вообще-то мне казалось, что я на них горбатился и подкармливал, а не наоборот. И все ради науки. Единственное, что я отсюда увожу, – это знания о старательском ремесле. И за это я расплатился сполна.

– А вот мы сейчас и поглядим. Давай сходни. Обыщем твою лодку. Коли ты прав и мы ничего не найдем, извинимся и отпустим с миром.

Угу. Если обвинитель знает, что искать, то непременно это найдет. А тогда уж… Нет, Петр, конечно, просто так не дастся. Во всяком случае, постарается. Но тогда отсюда живым точно не уйти.