Константин Калбазов - Несгибаемый

Петр предпочел не обращать внимания на выпад жадного мужичка. Недалекий человек, что с него взять. Увидел один результат, и лучше не надо. Нет, если без ущерба, без лишних вложений, по щучьему велению прибыль возрастет, Ефим, конечно, против не будет. А вот терять и вкладываться без гарантированного результата не намерен. Поездка в Енисейск займет минимум двое суток. Это же сколько они потеряют, без помпы и дармовых помощников!

Расположение Ефима не могли вернуть ни повысившаяся производительность, ни выделяемые раз в трое суток две большие буханки свежего хлеба, ни рыбка, которую Митя и Петр регулярно ловили при помощи небольшой сети. И даже подношение в виде нескольких банок тушенки не оказало на него благотворного влияния. Казалось, наоборот, тот озлился еще больше. Хотя и уплетал кашу, приправленную тушенкой, за обе щеки.

– Ефим, я ведь сюда пришел не для того, чтобы пахать на тебя, не разгибая спины, а научиться уму-разуму и понять, как можно сделать лучше. Сейчас у меня есть одна задумка, которую я хочу проверить. Но для этого мне нужно прокатиться в Енисейск. И хочешь ты того или нет, я задуманное сделаю. Так что не исходи поносом.

– А как не найдешь потребного в Енисейске? – отправив Ефима в штольню выразительным жестом, поинтересовался Андреевич.

– Тогда придется сбегать до Красноярска, – пожав плечами, пояснил Петр.

– До Енисейска и обратно двое суток. Если до Красноярска – еще двое, – прикинул Андреевич.

– Может, и больше, – согласился Петр.

– Добро. Делай как знаешь.

Хм. Показалось или и у этого в голосе проскользнуло легкое разочарование? Угу. Халява она такая, зар-раза, никогда не приестся. А они с Митей уже вовсе не были теми неумехами, что прибыли сюда с артелью. Опять же, две дополнительные пары рук и какая-никакая механизация процесса промывки. Плюс тот немаловажный момент, что этим помощникам ничего не причитается. Это кого угодно развратит. Ладно. Вот опробуют одну задумку, а там можно будет и убираться восвояси.

– Может, вам чего закупить надо? – спросил Петр.

– Обойдемся. Припаса в достатке, да еще и Митя твой нас балует. Кому-то этих разносолов будет не хватать, – с ухмылкой резюмировал Кузьма Андреевич. – А там вскорости и купец припожалует. Он всегда подгадывает так, чтобы у нас припасы уж начали подходить к концу. И ему прибыток, и нам не надо тащить на себе лишнюю тяжесть.

До Енисейска прокатились без проблем. Правда, уже на Енисее попали едва ли не в шторм. Разошедшийся не на шутку ветер поднял такую волну, что Петр даже начал переживать, как бы чего не случилось с «Карасем». Ну и с ними грешными. Хотел было причалить и переждать непогоду, но потом отказался от этой мысли. Мастер сработал плоскодонку на совесть, и волну она держала достаточно уверенно.

Правда, вслед за успокоением пришла новая забота. Гребные колеса то и дело высовывались из воды, молотя воздух, а затем резко опускались в воду. На короткой речной волне это было довольно тревожно. Конструкция колес могла не выдержать. Они ведь были выполнены хотя и из прочного, но все же дерева.

Ну да обошлось. Даже ничего не расшаталось. А вот в Енисейске пришлось задержаться еще на сутки, хотя помпу, а также всасывающие и пожарные рукава Петр нашел здесь буквально сразу же. Просто он не хотел рисковать и отправляться в путь по разбушевавшейся реке.

По возвращении Пастухов предложил выкопать у основания обрывистого берега шурф. Ему необходима была эдакая котловина, куда бы стекала вода с размываемого берега. Затею его восприняли сначала без энтузиазма. И как нетрудно догадаться, особенно отличился Ефим. Мол, чего ерундой маяться, если они даже не успеют откопать тот шурф, как его тут же заполнит вода. Но Андреевич тут же ухватил суть предложения, и работа закипела.

Н-да-а. Если раньше при использовании помпы производительность была высокой, то теперь она и вовсе поднялась на качественно иной уровень. Причем с минимумом затрат физического труда. Артельщики только почесывали затылки и многозначительно переглядывались, мол, вон оно как бывает-то.

Петр выбрал участок берега между двумя штольнями. Размываемая тугой струей порода сбегала в шурф, откуда жижа засасывалась второй помпой и подавалась на колоду. Единственное неудобство заключалось в том, что струя требовалась настолько тугая, что долго удержать брандспойт в одиночку было нереально. Даже вдвоем с Егором вымотались, пока Кузьма Андреевич не решил, что уже достаточно подали жижи на колоду.