Александр Шапочкин: Рыцарь-Инженер. Книга первая

– Оп-па! – это последнее, что я услышал, перед тем как она легонько толкнула меня, и я куда-то провалился.

Думал, что сверзился с кровати, но на самом деле меня мгновенно окружила кромешная тьма.

Богиня Эллидия еще какое-то время посидела, глядя на то место, где секунду назад сидел её мужчина, а затем, рассмеявшись в полный голос, рухнула спиной на вздыбившиеся облака. Да, конечно, ей, тысячелетиями хранившей целомудрие, следовало бы, наверное, разозлиться на этого человека, но с ним ей в первый раз в жизни было так хорошо…

– Да! Победа! Утрись, старшая сестра Лорида, я первая! У меня теперь есть му-у-уж, а у тебя ещё нет! – девушка, глупо улыбаясь, смотрела на быстро расцветающий красками её радости эфир над головой. – Странно, и почему раньше было принято призывать в «герои» именно японцев? Мой Ваня куда лучше и больше похож… на… героя.

– Ой! – девушка медленно села, похлопала глазёнками и испуганно произнесла: – Я же ему ничего не рассказала и не объяснила. И даже не вручила обязательный подарок.

Произнеся последнее слово, она нахмурилась, склонила свою очаровательную головку набок и прислушалась к себе.

– Да нет. С подарком всё хорошо, тем более что и он мне тоже…

Человек открывает глаза каждое утро, но далеко не каждый, сделав нечто подобное, видит перед собой гигантскую грудастую женщину с длинными синими волосами и кроличьими ушами, которая, улыбаясь, держит тебя в своих огромных лапищах, как игрушку.

Признаться, я слегка охренел, увидев… такое. А когда меня перевернули вверх ногами и зарядили с оттяжкой по заднице, внезапно для себя вспомнил Большой Петровский Загиб и выдал его без запинки.

Вот только… всё, что я исторг, был истошный ор новорожденного младенца.

«Твою мать, Андрей, – подумалось, когда я, шокированный происходящим, наконец-то заткнулся, чувствуя, как горит нижнее полушарие. – Да чтобы я… да хоть раз в жизни опять поддался на твои уговоры…»

Затем демоны быстро спеленали меня и подложили под бок ещё одной великанши, которая нежно что-то сюсюкала мне на ухо на непонятном языке.

Через какое-то время, когда я обдумывал, что же, собственно, со мной произошло, прибежал какой-то франтоватый мужик в костюме начала восемнадцатого века, обработанном художником, помешанным на фэнтези. Спустя пару минут, прослушав короткий разговор присутствующих в комнате гигантов, я оказался у него на руках.

Естественно, я немедленно возмутился подобной фривольности и высказал ему всё, что думаю… очередной раз разоравшись словно младенец. А потом пришло понимание того, что я, собственно, младенцем и являюсь, после чего я крепко заснул.

Рассказывать о том, что было со мной в последующую пару лет, откровенно скучно. Нет, конечно, можно гордиться, что за это время, особенно поначалу, мне довелось облобызать огромное количество сисек порой очень даже красивых женщин. Вот только всё остальное нельзя было назвать иначе как издевательством над личностью. Особенно смену подгузников, а точнее, пелёнок, которыми эти варвары пользовались вместо обычных памперсов.

Эти годы, проведённые в травоподобном состоянии личинки человека, может быть и пролетают для настоящих детей незаметно, но для сознания тридцатидвухлетнего мужика оказались настоящей пыткой.

У меня не было никаких развлечений, кроме каких-то там деревянных погремушек, плюс к этому, если я делал что-то, что выходило за рамки понимания взрослых о том, как должен вести себя малыш моего возраста, вокруг начиналась натуральная паника.

Так, ещё не умея ходить и нормально разговаривать, я, держа детские «музыкальные инструменты» в своих непослушных ещё ручонках, думая, что меня никто не видит, устроил концерт одного актёра, подвывая себе в такт что-то из русского рока.

На шум прибежали слуги, первой услышала меня как раз моя сиделка – та самая синеволосая с заячьими ушами, – затем взволнованные родители… дошло до того, что из ближайшего храма некой богини Эллидии примчался священник с целью изгонять из ребёнка местного лорда вселившихся в него демонов.

Но всё это я узнал, когда подрос, в те же годы мороки со мной у новых родственников было хоть отбавляй, а в роскошной шевелюре Мисилиси, той самой зайце-крольчихи, прибавилось множество ранних седых волос.

И ведь не сказать, что я был хулиганом, нет, как раз наоборот! Просто тараканы в моей голове имели строго определённые и совсем неместные национальные корни, что было, скажем так, очень необычно для окружающих.