Александр Шапочкин - Рыцарь-Инженер. Книга первая

– Да не нужно из наказывать. Их нужно заинтересовать, – ответил я, в то время как Мисилиси заботливо отряхивала мой костюмчик с ненавистными шортами. – Скажи, а Батя у себя?

– Да, ваш отец в кабинете.

– О! Гут… – улыбнулся я, подмигнул горничной и хотел было отвернуться, когда синеволосая зайчиха вдруг окликнула:

– Простите… господин Эсток, – произнесла она, покраснев. – Могу я задать вопрос?

– А? Да, – кивнул я. – Конечно.

– А я… – она вдруг зажмурилась и склонилась в глубоком поклоне. – Могу я тоже стать «Боевой Сэкер’етяръщьей»?

– Э… – протянул я, совершенно не представляя, что ответить.

Как-то я всё время забываю, что мозги у демибистов работают не совсем так, как у людей.

По дороге к кабинету отца я был не в меру задумчив. Уж больно соблазнительной представлялась мне картина Мисилиси в шёлковой блузке и мини-юбке, чулочках и туфельках на высоком каблуке, сидящей за компом в приёмной моего кабинета на Дмитровке.

Не, в прошлой жизни я бы точно не отказался заиметь такую вот секретаршу… Нет. Как сексуальный объект, я её не рассматривал… Всё-таки я находился в теле пятилетнего пацана, и думать о подобных вещах мне было рановато, но сознание тридцати с гаком летнего мужика, буквально кричало о том, что она будет выглядеть очень привлекательно в подобной одежде!

– Хм… – я остановился, совсем немного не дойдя до нужных дверей, и в задумчивости потёр подбородок, а затем, подойдя к окну, залез с ногами на стоящий возле него диван. – Одежда из моего мира…

Идея небольшого прогрессорства, родившаяся в моём мозгу, была, в общем-то, довольно крамольная и, скажем так, опасная, во всяком случае, если бы я находился не здесь, а, допустим, в настоящем европейском средневековье.

Но здесь у народа взгляды были вроде как пошире, да и я не собирался круто брать быка за рога. Просто если есть возможность, то почему бы как минимум не улучшить для начала своё собственное существование в мире, где люди и другие расы ещё не успели придумать такие удобные штуковины как пуговицы или карманы.

Спрыгнув на пол, я решительно направился к кабинету отца. Постучал и затем толкнул тяжёлую дверь.

– Что ты хотел, сынок? – спросил Маркиз, отрываясь от бумаг.

– Да, в общем-то, всё то же, бать, – ответил я, проходя к его рабочему столу. – Я всё так же хочу, чтобы ты нанял мне учителей. Как видишь, за прошедший месяц я не отказался от своей мысли.

– А если я опять скажу «нет»? – хмыкнул отец. – Я тебе уже говорил, что ты слишком мал для обучения. Вот исполнится тебе шесть лет, пройдёшь ритуал принятия магии, получишь благословление Богини, и тогда я с чистым сердцем найму тебе лучших педагогов, каких только смогу найти!

– Бать, ну право слово… – меня периодически доканывала эта религиозная косность. – Другие бы на твоём месте радовались, что их сын тянется к знаниям, а ты…

– Сын, – отец, вздохнув, отложил в сторону какой-то свиток. – Я прекрасно понимаю, что ты у меня намного более развитый мальчик, чем твои сверстники… и поверь мне, горжусь этим. Но учителя просто не будут тебя учить, пока ты не получишь благословление Богини… пойми! Они откажут мне! Да и вообще. Ты просто не понимаешь ещё, о чём просишь! Учиться, сынок, это тяжёлый труд!

– Слушай, бать… Да я от безделья на стенку уже лезу… – нахмурился я. – Целыми днями слоняюсь по парку без дела…

– Ну да, ну да… – фыркнул отец. – Знаю я, как ты «слоняешься без дела». Весь особняк в курсе! Если бы мне кто рассказал, что какой-нибудь другой пятилетний мальчик так изводит себя физическими тренировками, я бы ни за что не поверил.

– Ну вот видишь… – я по-детски встал в победную позу. – А всё отчего – от безделья!

На самом деле занятия с учителями мне нужны были для того, чтобы хотя бы научиться читать и считать, нет, я, конечно, скорее всего, с моим прошлым инженерным образованием мог бы в математических науках заткнуть за пояс крупнейших учёных этого мира…

Вот только как мне объяснить окружающим, что такое «арабские цифры», и откуда я их знаю.

Детей в этом мире начинали учить строго с шести лет, тщательно оберегая до этого времени их неокрепшие мозги от избытка знаний. Так что, сколько бы я ни приставал ко взрослым, никто из них не решался даже «объяснить» мне, сколько будет два пальца плюс один, покуда на меня не снизойдёт благословение богини Лориды.

С алфавитом здесь обстояло ещё хуже. Во-первых, в нём было шестьдесят две различные буквы, которые делились на: гласные, негласные, согласные и несогласные, причём с чем они «не согласны» было совершенно не понятно. Так что, для того чтобы самостоятельно освоить чтение, мне в прошлой жизни следовало бы учиться на криптографа.