Александр Мазин - Вождь викингов

– Харгрим? Хавгрим, это… С отцом остался, – радует меня ярлёныш.

– А вот это обидно, – громогласно вру я, неторопливо перемещаясь к стойке с оружием. – То-то Стенульф Асгейрсон огорчится. Хавгрим ему – как сын.

Упоминание Каменного Волка юнца не смутило. Видно, до сознания не дошло.

Зато Гундё личиком переменилась и попыталась сбросить шаловливую Эйнарову ручонку. Ручонка сбрасываться не желала, зато я занял ключевое положение между оружейной стойкой и пирующими.

К сожалению, далеко не все плохие парни последовали обычаю и разоружились перед трапезой. Зато практически все прилично набрались и набили брюхо чужим хавчиком. Это зря. После сытного обеда проникающие ранения в брюшную полость особенно опасны. Да и к беспечности неоправданной сытость тоже располагает. Наш с ярлёнышем невинный диалог лишь немногих заставил насторожиться. Остальные отреагировали слабо. Даже сам юный лидер, заметивший, наконец, что его ласки больше не находят одобрения у дамы и выразивший недоумение словами:

– Ты чего, дура?

А в дом тем временем заходили наши. Заходили и распределялись по помещению, так что территория чужого праздника быстренько превращалась в территорию праздника нашего.

– Ты сиди, не суетись, – посоветовал одному из протрезвевших сконцев Стюрмир, придавливая дланью его макушку, а затем выдергивая из-за пояса и бросая на пол секиру сконца. – Хозяин вернулся, а он не любит, когда суетятся.

Вошел хозяин. То есть – Стенульф. В гнев впадать не стал. Медленно проследовал вдоль стола, сидевшие вдоль которого внезапно поскучнели и потеряли аппетит. Как-то уже не хочется кушать, когда тебя похлопывают по щечке пахнущим свежей кровью клинком. Спадает аппетит-то. Равно как и эрекция. Все захватчики-налетчики разом потеряли интерес к новым подружкам. И Эйнар Торкелевич тоже не стал исключением.

Стенульф неторопливо прошествовал вдоль стола, поднялся на возвышение, взял ярлёныша за шкирятник и выдернул из-за стола, как репку из грядки. Ну что тут скажешь? Здоров, старикан.

– Стенульфушка, герой мой богоравный… – тут же заворковала Гундё, но дедушка проигнорировал. Держал ярлёныша за горло, глядел с интересом, как тот сипит и пытается разжать клещи, напрочь забыв, что на поясе у него – меч.

Хотя тут ему повезло. Пырнуть себя дедушка по любому не дал бы.

– Отпусти его, Стенульф, – попросил я. – Этот прыщик нам может пригодиться.

Каменный дедушка еще некоторое время глядел в закатывающиеся глазки ярлёныша – с искренним интересом, потом разжал пальцы, и гордый вьюнош осел на лавку.

– Прыщик, говоришь? – пробасил наставник берсерков. – А подходит ему. Будет теперь Эйнар Прыщик!

И всем сразу стало весело. Даже многие супротивники наши подхихикивали. Надеялись, верно, что обойдется…

Не обошлось.

По знаку Стенульфа всех, кроме ярлёныша, выволокли во двор и начали убивать. С выдумкой и не спеша.

Я бы, конечно, не стал действовать так радикально, но мои обязанности лидера временно перешли к Стенульфу, а он был – в своем праве. Это его территория, как-никак. И это ему воровским образом нанесли ущерб материальный и моральный. Так что козырный дуб в пятнадцати метрах от ворот усадьды, помимо традиционных ленточек-фенечек, украсился сорока семью «подарочками» Одину. По указанию дедушки мертвых и раненых тоже вздернули. И занимались этим четверо самых молодых разбойников, которых, впрочем, тоже повесили.

– Эти – твои, – чуть позже сообщил мне Каменный Волк, указав на трех самых ободранных, но зато сохранивших браслеты и цепки висельников. – Я посвятил их Отцу Воинов, дабы он помогал тебе в битве. И еще столько же пообещал, когда все закончится. Но тут уж ты сам. – Потом поглядел на меня с сомнением и добавил: – Если что не знаешь – брат подскажет.

– Считаешь: Один меня теперь защитит? – поинтересовался я.

– Может быть. Но в ближайшем бою ты теперь на свежем дерьме точно не поскользнешься.

Чертовски оптимистично звучит!

Короче, порешили всех, кроме ярлёныша. Эйнару Торкельсону, которому отныне суждено было именоваться Прыщиком, забили руки-ноги в колодки и прислонили к дубовому стволу.

Там он и просидел часа два, нюхая собственную отрыжку и все запахи, которые свойственны повешенным, пока мы тушили пожары и наводили порядок на подворье.

– Я не понимаю, зачем нам туда идти! – решительно заявил я.

И верно. Никакого резона в том, чтобы прямо сейчас нападать на усадьбу Торкеля-ярла я уже не видел. Сначала да. Кровь вскипела. Обиделся на тех, кто мою свадьбу попортил. Но теперь я так не считаю. Хорошая свадьба получилась. И финал неплохой. Победный. Я пришел сюда, чтобы помочь Каменному Волку. И помог. Нормальная ситуация.