Александр Мазин - Кровь Севера

– Но стоит ли прикармливать волков? – возразил Арман. – Тогда они наверняка вернутся!

Мне вновь пришлось прибегнуть к помощи Вихорька. Да, вернутся. Но мы успеем подготовиться. Попросим помощи у братьев короля, по крайней мере у того из них, с кем в настоящее время – мир. Кажется, на совете речь шла о Людовике Немецком? И мы сумеем подготовиться куда лучше, если у нас за спиной будет земля, заселенная людьми, а не мертвая пустошь, которую оставляют за собой язычники.

Арман внимательно слушал сбивчивую речь Вихорька и, по-моему, очень старался услышать и то, что я шепчу мальцу на ухо… Это вряд ли. Я наловчился шептать практически беззвучно. Выслушал, поглядел на меня очень странным взглядом. Будто пытался влезть в мою голову и прочитать мысли…

– Мне пора! – внезапно произнес Арман. – Вижу, ты уже сидишь в седле?

Я кивнул. И показал пальцами: только шагом.

Беллаторе кивнул. Похоже, он больше никуда не спешил.

– И пажа своего возьми. Нам надо поговорить.

Не вопрос. Надо – поговорим. Но что-то в тоне беллаторе Армана еще сильнее меня насторожило. Да и само предложение… Почему бы не поговорить здесь, у меня дома? И зачем ему сопровождающий? Ночные парижские улицы – не самое безопасное место. Для женщин, детей, стариков…

Но королевскому рыцарю ночных грабителей бояться нечего. Даже вусмерть пьяный беллаторе «на автопилоте» дюжину ночных воришек нашинкует. Те, впрочем, на него и не полезут. Науке не известны случаи нападения шакалов даже на спящего тигра.

Оказавшись в седле, я украдкой попробовал, удобен ли в доступе засапожник. Мало ли что… В тесноте парижских улиц короткий нож – наилучший вариант. Ну не кистень же мне в рукав совать, верно?

Вихорёк пристроился позади седла, ухватился за мой пояс. Коню лишний наездник не в тягость. Он и десять пудов понесет без проблем. Прав был мой раб Хавчик: отличные у франков лошади.

– Слыхал, твоя любимая сука Диана ощенилась? – неожиданно поинтересовался Арман, когда мы углубились в уличное ущелье.

Я хрюкнул утвердительно, хотя и понятия не имел ни о суке, ни о ее интересном положении.

– Я бы купил кобелька, – сообщил Арман.

– Я его тебе подарю, – пообещал я через «переводчика».

– Именно кобелька! – уточнил Арман.

Я закивал энергично. Подарю, без вопросов.

Арман некоторое время молчал. Наши лошади шли так тесно, что я время от времени касался коленом Арманова жеребца.

– Жанет сказала мне, что твои раны не сделали тебя худшим любовником, – наконец произнес Арман после двухминутного молчания.

Я никак не отреагировал. Мою подружку зовут Филиси.

– Жанет – это кто? – озвучил Вихорек.

– Моя возлюбленная, – последовал ответ.

Это что – шутка такая?

– Мой господин клянется, что даже не прикасался к ней! – озвучил Вихорёк.

Неужели дело в ревности? Жанет… Что за поклеп?

– Они с Филиси – сестры, – сказал Арман. – И очень дружны – всё друг другу рассказывают. Мы не раз обсуждали их болтливость… – Он чуть придержал коня и оказался на полкорпуса позади моей лошадки.

– У меня появились подозрения, когда ты схватился с де ла Брисом, – произнес он после долгой паузы. – Я поговорил с Жанет. А она поговорила с Филиси. А сегодня приехал и расспросил рабов… – еще одна долгая пауза.

Я тоже придержал коня, догадываясь, к чему он клонит, лихорадочно пытаясь отыскать подходящие оправдания. Сотрясение мозга? Проблемы с памятью?

– Мне не хотелось верить, – продолжал между тем беллаторе, – но только что ты сам дал последнее доказательство. Мой брат Жофруа очень любит Диану. Когда она в прошлый раз разрешалась от бремени, брат всю ночь провел рядом с ней… А ты даже не знаешь, сколько она принесла щенков. И то, что в живых остались лишь двое. И обе – суки…

Шелест выходящего из ножен меча я услышал бы в шумном трактире, не то что в тишине ночной улочки. И одновременно с этим зловещим звуком ощутил, как пальцы левой руки Армана мертвой хваткой вцепились в мой рукав. Это было нетрудно, ведь мы ехали – колено к колену.

– Вихорёк, вниз! – крикнул я по-словенски.

Мой собственный меч покоился в ножнах, но в моей левой руке уже был засапожник.

Парировать коротким кривым ножиком добрый франкский меч – бессмысленно. Я и не стал. Резко наклонился, почти свесился седла. От Арманова клинка это меня не спасало: левая нога – в стремени, падать – некуда… Но на долю секунды приостановило удар… Тем более что сам беллаторе, на рефлексе, потянул мою руку вверх, не пуская…