Александр Мазин - Римский орел

Старшине он сказал так:

«Даю вам день. Чтобы ровно через день, завтра к полудню, вот на этой площади было выгружено все ценное, что имеется в городке. И без обмана. Если после этого мои воины найдут хоть серебряную ложку – вырежем не только тех, у кого найдут, но и ихних соседей».

– Сам он так спокойно говорил, – рассказывал староста. – И глаза у него не злые. И не поверишь, что такое сделает. Но вокруг воины его размалеванные скалились, как волки, только что зубами не ляскали. Этим только…

– Погоди, – перебил его Черепанов. – Он с вами на латыни говорил?

– Не-ет, – мотнул лысой головой староста. – Он на латыни – только пару слов. На своем белькотал. Один из его громил переводил: страховидло с зеленой мордой.

– Продолжай, – велел Геннадий, несколько разочарованный: его предположение о том, что хитрый вожак прошел римскую школу, не подтвердилось.

– Ну так вот. Все, говорит, к завтрему вынесете и здесь уложите. Это первое. А второе – чтоб через два дня здесь стояло семь с половиной десятков повозок. Таких, как вам покажут. А на третье велю: сегодня принесите нам жратвы – от пуза. Чтоб моим воинам хватило животы набить. И от провианта, что в городе есть, – половину. Не боись, говорит, все не заберем. Возьмем, сколько требуется. И фуража для лошадей. И женщин да девок, говорит, приведете. Не старых только и не уродливых. Тоже чтоб на всех хватило. Даю, говорит, слово, что убытка им не будет. Напротив, может, кто и с прибытком останется, если боги захотят. А ежели воину какая понравится, так, может, и подарит чего-нибудь. За усердие.

– Добряк, – пробормотал Черепанов. – Гуманист.

Этот хитроумный варварский рикс его весьма заинтересовал. Если удастся взять его живьем, Черепанов не прочь с ним пообщаться. Перед тем как отправить его в лучший мир. Поскольку оставлять в живых рикса нельзя. Слишком опасен.

– И вы дали ему, что хотел, – сказал Геннадий. – Так?

– А как не дать? – вздохнул старшина. – Таким не дай – сами возьмут да еще кровью умоют. Вынули все, что ценное, да и отдали.

– Никто утаить не пытался?

Старшина снова вздохнул.

– Как тут утаишь? – сказал он. – А соседи? Соседи ведь знают, у кого что есть. А кому охота за чужое добро помирать? Хитрый варвар все рассчитал. И возы ему сделали, как он хотел. Весь запас кож на ихние верха извели.

– А женщин?

– И этих дали. Бросили меж собой жребий. Кому выпало, те под варваров и легли. Только и в этом перехитрил нас рикс.

– Это как же?

– Ущерба, верно, никто не потерпел. Только те, кто девками были, те ясно что. Но с полсотни наших с собой забрал. Кто приглянулся. Сказал, мол, что и не обещал, что все потом сразу по домам вернутся. Не обещал, говорит, но теперь обещаю: как на корабли свои сядем – ваших отпустим. С подарками.

– Значит, они забрали добычу, погрузили на свои повозки и сразу уехали?

– Нет. – Старшина качнул головой. – Потом у них шум был. Многие варвары требовали, чтоб из наших, кто покрепче – с собой забрать, да и продать, а остальных перебить. Но этот рикс не дал. Сказал: если этих вырезать, на ком мы в следующий раз добычу возьмем?

Но они шумели долго. Чуток до большой драки не дошло. Но потом один из риксовых ближних главного заводилу зарубил, и остальные угомонились. Да только выезжать в тот день уже не стали, переночевали под городом еще одну ночь. А утром ушли.

– Когда это было?

– Два дня назад.

«Отлично, – подумал Черепанов. – Если поторопимся и Тевд не оплошает, догоним».

– Повезло вам, – сказал он искренне.

– Какое там повезло, – скривился старшина. – Ободрали начисто, девок вон… У моей сестры младшей дочку увезли… Вчера Божественной Деве петуха принес… Чтоб сохранила племянницу.

– Ты лучше Марсу жертву подари, – усмехнулся Черепанов. – Надежнее будет.

В городе они задержались ровно настолько, чтобы пополнить запасы и дать чуток передохнуть лошадям. К сожалению, сменить их возможности не было. И фураж с провиантом пришлось выдирать у города чуть ли не силой. Тоже понятно: после варваров у них оставалось только-только до урожая дотянуть. Черепанов им сочувствовал, но не мог оставить голодными своих бойцов, которым и без того тяжеленько пришлось.

Отдохнуть он им позволил только перед последним броском. Устроил привал часа за два до заката.

На следующий день Черепанов поднял когорту затемно и велел выдать каждому по усиленной пайке. Оно конечно, медицина советует идти в бой с пустым животом. На случай, если в этот самый живот чего-нибудь воткнут. Но пусть «медицина» с пустым брюхом и воюет. А черепановские легионеры сумеют защитить свои полные животы.