Безбашенный - Не римская Испания. Арбалетчики в Карфагене

– Ларит спрашивала меня о тебе, – проворковала финикиянка завораживающим тоном. – Ты думал об одиночестве, которое её скоро ожидает?

– Разве это не её дело, досточтимая? Мне хватает и моей наложницы.

– А, этой рабыни? Да потерпит она, ничего с ней не сделается! А тут свободная и знатная женщина страдает!

– Уже прямо сейчас страдает? – хмыкнул я.

– Ну, пока ещё нет, хи-хи! Но скоро начнёт…

– Не так-то это просто при вашем образе жизни. Зачем мне лишние трудности?

– Да какие трудности? Я всё устрою!

– А зачем это тебе, досточтимая?

– Ну, не могу же я спокойно смотреть на страдания подруги. Я хочу, чтобы ей было хорошо. Думаю, что и тебе при этом плохо не будет, хи-хи! Разве она хоть в чём-то хуже твоей испанки? Эта дикарка ведь не спешит ублажить тебя, верно? Значит, и от неё не убудет, если ты скрасишь одиночество бедной Ларит! И разве тебе не лестно побывать на ложе у ТАКОЙ женщины? Любой из твоих друзей наверняка посчитал бы это за честь и за редкостное везение, а выпали они – тебе. Ты ведь её заинтересовал.

– Настолько, чтобы затаскивать меня на ложе?

– А почему бы и нет? Сама она, правда, пока ещё об этом не знает, но я-то ведь её знаю хорошо. Немножко вина, немножко конопляного дымка – и она сама всё поймёт и всего захочет! А она ведь – женщина страстная, и если уж решится – тебя ждёт с ней море наслаждения. А может быть, даже и с последствиями…

– Это с какими же ещё последствиями?

– Хи-хи! А какие последствия бывают у женщин от вас, мужчин? Если Астарте будет угодно, чтобы Ларит понесла от тебя – ты поможешь Фабрицию обзавестись сыном и наследником, который когда-нибудь станет главой Тарквиниев. Фабриций хочет сына, а наш отец и твой наниматель – внука, ну так помоги же им в этом, Максим!

– Думаю, что вряд ли они хотят ТАКОГО сына и внука.

– А мы им об этом ничего не скажем, хи-хи!

– В опасную интригу ты хочешь втравить меня, досточтимая. Зачем это мне?

– Разве высокая честь оказаться НАСТОЯЩИМ отцом очередного наследника Тарквиниев тебя не прельщает? Тогда как насчёт другой награды?

– И какой же именно?

– Ну, я ведь тоже одинокая женщина! Если ночи с тобой понравятся Ларит, то я думаю, что они так же понравятся потом и мне самой. А я ведь вдова, Максим, мне можно то, чего нельзя замужним женщинам, и со мной это не опасно, хи-хи! Но эту награду тебе придётся заслужить, проявив мужество и отвагу. Подумай над этим, аркобаллистарий…

В общем, получалось, что любящая сестрица всерьёз задалась целью заделать незаконного ребёнка жене собственного брата. Ну и на хрена, спрашивается? Высушив над этим вопросом мозги и ни до чего внятного не додумавшись, я подключил к этой загадке нашего испанского мента. Но и Васкес, при всей своей ментовской паранойе, перебрав целую кучу всевозможных криминальных версий этой интриги, ничего правдоподобного не вычислил. Топить меня этой стерве явно не за что да и незачем, для шантажа с целью манипуляции слишком круто, хватило бы и просто любовной интрижки с кем-нибудь – о том, что Велия в курсе, она не знает, а сообразить едва ли в состоянии – обычно мужики в таких случаях боятся от своих благоверных вспышки обезьяньей ревности и помалкивают. От разваливания брака Фабриция ей тоже вроде особых выгод не светит. Но и для самого обыкновенного обезьяньего озорства это тоже явно чересчур, не делаются такие вещи без веской причины. Чего-то в этом заковыристом деле мы однозначно недопонимаем. Всё же хреново не знать расклада!

Выслушав меня, офонарели и мать, и дочь.

– Расстраивать наш брак ей никакого смысла нет, – решила Велия, поразмышляв несколько минут. – Хоть и недолюбливает она меня, но не настолько же…

– Да плевать ей и на тебя, и на Максима! – махнула рукой Криула. – Тут что-то гораздо важнее для неё должно получиться! И для этого чего-то ей нужно, чтобы Ларит забеременела не от Фабриция. Так, так…

– А при чём тут Максим?

– Да кто угодно, думаю, Мириам плевать. Просто Максим показался ей самым подходящим для совращения Ларит…

– Но зачем?

– Так, кажется… гм… Ну стерва! Ну змея!

– Это я уже и сам понял, – сообщил я будущей тёще. – Но чего она добивается?

– Расчищает дорогу собственному ребёнку. Её сын не Тарквиний по отцу, но от этого он не перестаёт быть внуком Арунтия. И если брак Фабриция окажется бездетным, Арунтий может приказать ему усыновить ребёнка Мириам, и тогда он станет очередным наследником. Её хлопоты за него будут выглядеть естественными и никаких подозрений не вызовут – какая же мать не похлопочет при случае за своего ребёнка?