Сергей Ростовцев - Дубли

«Ну да, – подумал Валерка – Серёга, то и в земной технике не шибко разбирается. И с чего я решил, что ему нужно пытаться разобраться в технике Огыса? Но почему он занялся не их эволюционными теориями, а социологией? Надо будет спросить.

Тут он понял, что, скорее всего, не Серёга, а он сам стал причиной того, что последнее время они меньше общаются. И это из-за Яны.

– Яна? Может это бестактный вопрос? А как Серёга в роли любовника? Хорош?

– Нормален. Он намекал, что в ваших поездках у вас был и совместный секс с кем-то?

– Вот, трепло.

– Наверное. Но то, что я сегодня пришла, это его идея, брать тебя штурмом. Я после медузы, как с катушек сорвалась. А здесь ещё и умерло табу на наготу. Я хочу попробовать с вами обоими. Ну, где и когда мне еще представится возможность, немножко сойти с ума, как не на этой благословенной планете.

– А что, на Огысе, секс более открыт, чем на Земле?

– Не знаю. По-моему, нет. Никаких публичных поцелуев я здесь не видела. Нагота для них – это обыденность, а нас она, как не крути, подогревает. Но дело не только в этом. Мне нужно было избавиться от того унизительного, гадостного ощущения. Помнишь ощущение внутри медузы? А секс, очищает.

– А что ты говорила о местной семье? Что значит «в нашем понимании, семьи нет»?

– А то, что здесь никто не женится и не разводится. Тут даже государства, в нашем понимании нет. Определенные общественные институты, поддерживают пары, которые воспитывают совместных детей. Деньги тут есть. И тем парам, которые вместе пока их дети растут, экономически выгодно. Да поговори об этом с Серёгой и не смей ревновать.

– Да поговорю, конечно, но ты это хорошо излагаешь.

– Ну ладно. А это для лучшего восприятия. – Яна погладила и обняла Валерку и …, и вся социология опять куда-то исчезла.

Было странно лежать на пляже, где куча голого народа, рядом с голой Яной, которую он хотел и получил, и знал, что получит еще. Смотреть, как она подставляет солнцу все свои прелести, ничего не пряча, и не гладить ее, а вести научные беседы с Серёгой.

– Так вот – разглагольствовал Серёга – метеорит, который упал на Огыс 1.3 миллиарда лет назад, Хотя в датировке я еще не совсем разобрался. У них тут троичное и тридцатишестиричное счисление одновременно. Так этот метеорит, поднял большое пылевое облако. Вся планета погрузилась в ледниковый период.

Приматы могли выжить только на экваторе и, превратившись в людей, то есть в социальный вид. Меланин оказался не нужен. Ультрафиолета практически не было и все приматы, чей организм получил возможность не вырабатывать его кожей в больших количествах, получили эволюционное преимущество.

Став социальным видом, Огысцы, все-таки оделись. Началась проблема с кровососущими кожными насекомыми. И преимущество получили те, приматы, кто был без волосяного покрова.

Это я схематично.

В таком виде социальные группы просуществовали около ста миллионов или миллиардов, лет. Пылевое облако исчезло, и социальная культура от промискуитета пещерного типа перешла во всеобщий промискуитет. Новому человечеству Огыса, уходя от жары и засухи, пришлось продвигаться на север, где абсолютно не было гор.

Паранойя, а она возникает при постоянной опасности провалиться и упасть со скалы, практически исчезла и цивилизация развивалась по шизофреническому типу. Конкуренция за полового партнера существует, но ревности не возникло.

[промискуитет – форма групповой семьи, сегодня воспринимаемая, как беспорядочные половые связи с разными партнёрами, ранее существовал исключительно внутри общины, до образования семьи]

После выбора партнера, интерес к женщине других самцов отсутствует, поскольку существует суеверие, что женщина сохраняет не использованную сперму внутри себя, и может рожать от первого партнера. Ну как на Земле гупаки.

– Стоп. Пожалуйста, поподробней, а то я теряю нить. Какая связь между паранойей, шизофренией и местностью?

– Дело в том… нет, давай я тебе расскажу сначала об эволюции Земли.

– Только так, чтобы и я понимала. – Вмешалась Яна, перевернувшись на живот и бросив на Валерку немного насмешливый взгляд.

Валерка понял, что вовремя Серёгиной лекции он смотрел, куда-то не туда.

– Ладно. Когда-то, рассматривая формы реакции человека на опасность, я создал, не то чтобы гипотезу, скорее рабочую модель.

Уточняю, при этом, что на Земле ледник не дошел до экватора и горы и равнины сохранились по всей территории.

Так вот модель: