Евгений Луковцев - Зеленый прилив

Воспользовавшись заминкой, людское войско перестроилось и контратаковало. Мы с Толиком, не сговариваясь, бросили свой наблюдательный пост в подъезде и побежали к баррикаде, чтобы подобрать какое-нибудь оружие и присоединиться к расправе. Туда же бежали еще десятки взрослых мужиков и молодых парней, и даже пара женщин. Многие были вооружены хозяйственными топорами, вилами, а то и ломами, или даже бейсбольными битами.

Через пять минут всё было кончено. Потом ещё пять минут мы ликовали. А потом рации у полицейских начали хрипеть и визжать. На высшей ноте этой какофонии раздался звук лопнувшей струны и сразу же в округе погасли все фонари.

– Вот это пыхнуло! Сильнее, чем в первый раз! – в упавшей на улицу тишине заявил сержант в разодранной куртке, без правого рукава.

Поймав непонимающие взгляды, пояснил:

– Так же было перед тем, как они в прошлый раз полезли. Сначала связь в машине сдохла, потом вот этот звук, и сразу мотор заглох. А потом – они.

Люди смотрели на него, не желая верить услышанному. А старый полицейский майор в перепачканном грязью и кровью кителе, пнув тело дохлого зеленого монстра, в очередной раз поднес к губам свой мегафон и захрипел:

– Какого ляда вы встали? Поднимайте всех! Оружие собрать! Гражданских вывести! Все уходим к мосту!

Тех, кто его слышал с самого начала, подгонять было не нужно. Тем, кто стоял поодаль, он прокричал:

– Бегом, бегом, вашу мать! Жить надоело? Уходите быстро! Кто останется здесь – смерть!

Взвыли сирены. Сквозь их гул, уже тихо, самому себе, майор добавил: «Если их придёт еще столько же, нам и там – смерть».

Их было больше. В разы.

Интервенты двигались плотной толпой. Фонари на набережной частично уцелели, и нам с другого берега было видно эту бурую орду, выплёскивающуюся из переулков.

Там были обычные гоблины, которых мы видели с самого начала. Там были, видимо, командиры – чуть повыше ростом, в горшкообразных шлемах, некоторые в грубом подобии кожаных и частично металлических доспехов. Еще там были десятки наездников на этих уродливых животных, способных лазить по стенам домов, цепляясь за выступы длинными кошачьими когтями, и совершать десятиметровые прыжки с крыши на крышу. Были с ними еще новые твари, высокие, почти со взрослого человека. На этом отличие заканчивалось: шипели, орали и оскаливали клыки на вытянутых зелёных мордах они не меньше сородичей.

Вооружены интервенты были чем попало, словно это и не армия вовсе, а шайка бродяг, наспех похватавших в руки что попало. Гоблины шли со всевозможными тесаками, ножами, серпами. Кажется, у одного я заметил полноценный двуручный меч. Твари повыше предпочитали топоры разной величины и формы, от совсем маленьких лабрисов до целых секир. Часть наездников тоже размахивала топорами-чеканами на длинных тонких рукоятях, другая часть ловко крутила в лапах шестопёры, кистени и цепы, изредка встречались копья. Чистая банда.

Орда вылилась на набережную и встала. Заняла практически всю площадь перед мостом. Я не умею считать толпы по головам, но на глазок бы сказал, что в моем поле зрения их было не менее тысячи. То есть, только с моей не слишком удобной позиции видно было столько же, сколько собралось защитников на этой стороне.

Толком подготовиться к новой волне мы, конечно, не успели. Хорошо хоть, что с эвакуацией не возникло особых проблем, правобережный район был совсем небольшой. Ужас первой резни лучше любых слов убедил людей не собирать скарб, а просто бежать без оглядки.

Судьбу тех, кто остался заперт в своих домах, мы боялись даже представить. Не все догадались в короткий перерыв между нападениями добежать до дома и вывести родственников.

Я, разумеется, вторую попытку сделал, как только бой на перекрёстке закончился. Сразу же прыгнул на мопед и рванул к маринкиному дому. Обеих девчонок разом тщедушный движок вполне бы потянул. Но я не успел, первого гоблина встретил еще за полтора квартала до нужного мне двора.

В пистолете была еще целая обойма, которую я стащил с баррикады после боя. Затормозив, без сомнений достал оружие. Только на рёв мотора из-за угла сразу же вылезли еще пять или шесть зеленых тварей. Чуть не плача от злости, я сунул пистолет обратно под ремень, поднял мопед «на козла» и погнал в обратную сторону.

Была еще безумная мысль заехать в переулок, бросить технику и налегке, огородами пробраться все-таки к дому. Не знаю, как я рассчитывал докричаться до своих и не быть при этом замеченным гоблинами. Может, рискнул бы, но на повороте улицы увидел, как на крышу ближайшего дома вспрыгнул всадник на свиноволке.