Евгений Луковцев - Зеленый прилив

Постепенно узор на камнях проступил чётче, начал искриться, послышался гул и треск. Поверхность покрылась дымкой, поплыла волнами, одновременно на набережной потускнели все фонари.

– Как бы к нам сейчас оттуда что-нибудь не прилетело горячее! Как хотите, а я схоронюсь! – подал идею седобородый дед с древней «тулкой».

Поддерживая, по рядам прокатилась команда найти укрытия. Но с того берега ничего не прилетело, светящиеся камни оказались не оружием. Это был транспорт.

Лампы на фонарных столбах мигнули и разом погасли, с того берега до нас донесся знакомый оглушающий взвизг лопнувшей струны. В ту же секунду плиты гоблинов полыхнули зеленым и растаяли. За овальными просветами появились смутные силуэты.

Когда фигуры шагнули вперед, изниоткуда на набережную повалили сотни новых пришельцев. Седобородый дед перекрестился и сдавленно прошептал:

– Матерь Божья!

Офицер в камуфляже с растительным узором на шевронах (я так и не понял, из какого он был ведомства) открыл огонь первым. С криком: «Бейте по камням!» – он выпустил на другой берег заряд подствольного гранатомета. Потом прицелился и начал одиночными расстреливать ближайшую из плит. К нему присоединился один из ополченцев, другой, третий…

Орда взревела. В темноте, подсвеченные со спины зеленым маревом, гоблины бросились в атаку.

Первый удар мы выдержали совсем неплохо. Мост был достаточно длинный и при этом достаточно узкий, чтобы небольшое количество стрелков могло его удержать. Два ряда автомобилей, опрокинутых нами на противоположной стороне, не давали гоблинам преодолевать открытый участок с разбега. Пока они лезли на эту преграду, горожане упражнялись в стендовой стрельбе.

Около десятка наездников, перескочив баррикаду, вырвались вперед. Это было глупо, они тут же стали приоритетными мишенями. Их легко выцеливали: ночь выдалась ясная, да зеленый свет камней играл нам на руку как подсветка.

Карлики, выбравшись на полотно моста, редко успевали сделать больше десяти шагов. Командир в мегафон постоянно осаживал стрелков, требуя беречь патроны. Это было нелишним, зеленокожие всё пёрли и пёрли, словно каждый убитый возрождался в своём зелёном аду в двоих новых.

Прячась за трупами сородичей, они уже добирались дальше середины моста. Мы перегруппировались, пустив вперёд охотников с дробовым оружием – готовились к кинжальному огню. Но тут подоспела важная помощь: наряд ДПС на патрульной машине с оторванной «люстрой» подвез пару крупнокалиберных пулеметов.

С их помощью некоторое время в створе моста справлялись всего шесть бойцов. Двое из них скорострельно валили зеленые цели, а четверо других, расположившись на крышах пожарных «Уралов», добивали из карабинов выбившихся вперед одиночек. Вся остальная беспорядочная пальба через реку давала сомнительный результат, при дистанции больше ста метров меткость была аховая. Стрелки больше надеялись на скученность противника, авось в кого-нибудь да попадёт.

Орки, которых по ту сторону стало на вид даже больше, перестали переть на рожон. Пока мы были заняты мостом, они тоже быстро сварганили баррикады из машин и камней, за которыми оказались почти в безопасности. Мы в очередной раз недооценили противника.

В неверном свете зеленых камней ополченцы заметили движение в сторону от моста. Возникла догадка, что гоблины пытаются зайти нам с флангов. Эта угроза и впечатление, что безболезненно удерживать мост можно будет еще долго, сподвигла командира выделить два крупных отряда в стороны по берегу, на разведку. К сожалению, идея подкатить к набережной машины с целыми фарами и вновь осветить противоположный берег пришла нам в голову не сразу.

Толик погиб одним из первых. Не знаю уж, стала тому виной его мощная комплекция, или удар был нанесен наугад. Ещё мгновенье назад он стоял рядом со мной, выискивая в прицел подходящую мишень, и вот этот свист, короткий вскрик, и он уже лежит на асфальте в крови, с пробитой головой.

Раздался еще свист, потом еще и еще, и смолк пулемет. Чуть в стороне кто-то вопил от боли, раздавался отборный мат и крики: «Врача! Врача сюда!» Возникла паника. За вспышками и грохотом выстрелов никто не понимал, что происходит. Люди залегли, ища укрытия. Огонь ослаб, и гоблины тут же опять заполонили мост.

С пожарных машин ударили тугие струи, отбрасывая атакующих обратно, вышибая наездников из седла. Люди, опомнившись, поднимались – и снова падали, сраженные короткими топорами.