Виктор Костин - Люди и Нелюди

То, что я чувствую ее, как себя, – это для меня, хоть и интересно и волнительно, но кроме приятных эмоций больше во мне ничего и не вызывает.

Кстати, кроме Натали я никого больше не чувствую так же: ни мать, ни отца, ни даже ту же Бригиду. Хотя ее-то уж должен был, если это связано с сексом. Выходит, не в этом причина, а какая-то общность сознания, или это особенность Натали лично, и только она этим обладает. Надо спросить ее: может она чувствовать настроение людей или ее настроение кто-нибудь чувствует, например ее муж?

Ужас, меня что-то при упоминании ее Гесика аж передернуло всего, все-таки я сильный собственник или, будем честными, хоть с самим собой, ревнивец я еще тот.

Взять ту же Бригиду, весь вечер себя после убеждал, что это надо, что это правильно, вроде, убедил, но все равно есть большие сомнения.

Пришла Натали – пусть хоть в мыслях Сергеевна – и опять несмело мне улыбается, но выглядит при этом очень сильно посвежевшей.

Начинаю расспрашивать: «Все нормально? Ничего не болит?». Она кивает и объясняет, что у нее такое ощущение, будто она приняла «флакон» энерджазинов.

Я заинтересовался:

– А что за лекарство?

Натали очень удивилась:

– Тебе же давали, когда болел.

Говорю:

– Я не болею в общем, а давно было, в детстве, я и не помню уже. Только вот на собрании дворянском было, была такая интересная беседа…

Она понимающе улыбается:

– Рассказывали про болезни чер… плебеев?

– Почему плебеев? Сказали, что и дворяне болеют, – я в ответ с таким былым сочувствием к рабочим и колхозникам.

– Да, – улыбается, – болеют, только когда только встречаются не со своим сословием.

Я как-то засмущался, она подозрительно смотрит:

– Надеюсь, ты не нашел себе нигде плебейку?

– Почему, э, так решили… ла?

– Ну вот, уже застеснялся. Потому что у плебеев нет денег на лекарства. Правда, да не смущайся ты все же, я же вижу, что ни с кем ты не встречаешься. Хотя я понимаю, что опыт у тебя, хм-м, есть, большой и какой-то странный, непривычный совсем. – Это она толсто намекает на нестандартные наши позы. – Вот откуда – не скажешь?

– Я, понимаете… – начинаю мямлить, что-то и я застеснялся или скорее за… скажем, заопасался, слишком тема то опасная для меня.

– Ладно, не говори, вижу, что правды не скажешь, а вранье мне ни к чему. – Потом не выдерживает: – Она дворянка хоть была?

О, вот это женщина, допытается и у парты. Про себя думаю: Бригида уже, будем считать была, и она точно дворянка.

– Да, – и несмело припускаю глаза, этакий пай-мальчик.

Неожиданно получаю поцелуй в лоб, потом в щечку и наконец в губы.

– Маленький ты мой, до чего же ты глупый временами бываешь.

– Нашел, – она замолкает на мгновение. Немного подумав, продолжает: – Пожилую женщину. – Это наконец решается она сказать. – Ведь вон вокруг тебя сколько крутится. Да и из круга пара девочек точно тебе не откажут, я думаю. Правда там придется, если что, брать только женой. Но ведь там дворянки высокого сословия, а? И как ты на это смотришь?

Я долго сижу молча, сначала думаю, что сказать. Застесняться, как от меня ждут? Обрадоваться – что тоже, видимо, ждут? И потом думаю: «А зачем?»

Мне нужна Натали, а вот жена мне не нужна даже и из круга. Пока, во всяком случае. Поэтому подымаю глаза, «Да, – говорю и киваю, – там есть очень хорошие кандидатуры и с родословной, – чему-то быстро улыбаюсь. – Но пусть они подождут, ни к чему мне это сейчас. У меня есть ты и мне пока достаточно, а проблем у меня и без этого хватает, чтобы еще и такие плодить на ровном месте. Цветы, стихи и поцелуи при луне… – лунах, спутниках, черт, черт, их же две здесь, палимся понемногу, палимся.

Натали Сергеевна молчит, чему-то задумалась.

– У тебя была несчастная любовь?

Я про себя думаю: «Была и не одна, как ни обидно».

Посмотрел, молча киваю в ответ.

– Ты же совсем молодой. Как это получилось? Кто она, скажешь?

Мотаю головой.

Чем мне нравятся дворяне – здесь есть честь, и ею вот в таких случаях можно как щитом прикрыться. Действует наверняка.

– Хорошо, – кивает Натали.

Она не настаивает, и мы просто сидим, потом она говорит:

– Я принимаю иногда это лекарство. Нет, не лечусь, ты не думай плохого. Просто мне иногда надо вот, а сейчас не знаю. У меня флакон остался, декада или даже меньше до конца срока, а мне вот и не надо его. – Несмелая улыбка. – Сейчас мне очень хорошо, будто я его и приняла. Ты настоящий волшебник, останешься завтра. Я покажу тебе флакон, и мы просто поговорим, хорошо?