Виктор Костин - Люди и Нелюди

Мама, видно, хотела, но против отца она не пойдет, да и деньги у него, если что.

– Ладно, – говорю, – мам, давай я возьму.

Отец: – Нельзя тебе.

– Почему? – смотрю на него.

– Ты несовершеннолетний.

– Ну давай на семью тогда, – я – отцу.

Он – скептически: – Ну выкинь три злота, если так сильно хочешь, владелец фермы, – это он меня так, за то, что специальность инженера на торговлю променял, ему не нравится.

Мне обидно стало – что же это? Я к эльфам давно хотел, правда Натали Сергеевна обещала билет купить, да и сам я, как бы могу, но один, а мне только с кем-то из родителей – обидно же.

Вот и повод будет. Выйдет, не выйдет, а нет – три злота – невеликие, как для меня, деньги. Как раз еще один вытащил 300 очков.

– Вон смотри, все призы растащат, – я отцу показываю.

– Ладно, плачу три злота, – говорю родителям, – брать будете билеты?

Мама хотела, потом: – Нет, бери ты за нас, ты платил, вот и бери сам.

– Открывать только сами будете, – бурчу, – а то интереса не будет никакого. Подхожу к ящику, там можно покопаться, только не видно ничего, рукой только. Залезаю и думаю: «А ну попробовать, магия, все же, чем не способ?». Долго копаюсь.

– Ну вытаскивай уже скорее давай, торопит организатор.

Хотел вытаскивать первый попавшийся, когда смотрю – рядом теплый, вроде. Я его и вытащил. Билет как билет по виду, отдаю матери. Потом залез целенаправленно, ищу такие же теплые. Их и нет почти, наконец нашел, даю отцу.

Лезу еще, ищу, ищу – нет, потом, в уголку – прямо горячий, во то, что надо. Беру его себе.

Устроитель: – Ну что, выбрали? Разворачивайте. – крутится около нас.

Мама первая рвет и раскрывает конвертик. Ого, 300 очков – как хорошо-то!

Папа: – Да, вот у меня еще 700, и мы едем.

Разворачивает – тоже 300 очков. Распорядитель уже хмурится, глядя на нас.

– Ну, говорю, и я за компанию к вам, – разворачиваю – там 500 очков.

Хмурый распорядитель берет билеты, долго их рассматривает, но толпа уже скандирует имя победителя. Деваться ему некуда, и нас объявляют победителями. Дают подарочный сертификат, здоровенный листок разукрашенный. Сам администратор театра прискакал, шоу устроил. Не забыв между делом прорекламировать свой театр – надо же убытки отбить, а ну на 1600 злотов влетел как минимум.

Домой шли в растрепанных чувствах. Конечно, родители хотели на океан съездить, но, во-первых, они вдвоем и летом. Во-вторых, это я еду и с кем-то из них. Долго думали: а как же мои жены?

Проблемы с этими эльфами у меня буквально на ровном месте образовались. Решили отложить на потом, все равно это летом, на занятиях кто меня отпустит сейчас. На том и разошлись.

Пришел домой, хвастаюсь. Ой что тут началось – и когда едем, и что брать, а сколько потом обид стало, что, оказывается, им-то нельзя.

Несовершеннолетние – только с родителями своими притом, и все.

Марти пообещала уговорить отца или мать. Валери сразу сказала: – Не поеду и все, я дома останусь.

То, что Марти не поедет, я уже знал. Дело было, сидели у Кастело, пили кофе, Валери ушла к матери на рынок, там надо было тоже что-то посчитать.

Видэл прямо спросил: – Я билет, если хочешь, куплю и жене, и Марти, но напополам с тобой, хочешь? Потому как Марти – это теперь твои заботы.

Говорю: – Я все понимаю, но лучше я, наверное, сам съезжу, а потом, если понравится, я расскажу, и можно будет в следующий раз.

Он покивал: – Да, это правильно, а то 1600 злотов – не те деньги, что можно на ветер выбрасывать. Их не всякий за два года заработать может, я с ним согласился. Мне тоже, если без рынка считать, два месяца пахать бы пришлось на одних флаконах.

Со мной решила поехать мама.

Отец сказал: – Что я там не видел? Езжай, мне листик привезешь, – смеется, это матери говоря.

Марти дулась почти до самого дня поездки. Приходилось все замаливать и замаливать. Я правда под конец ее секрет разгадал и стал уже наказывать. Самое парадоксальное, что от этого ничего принципиально не изменилось, процесс, как выяснилось, тот же самый.

С Валери у нас получается по утрам и иногда, когда Марти уходит домой, чаще это в воскресенье, и тогда мы уже отрываемся по полной. Она между делом потом моет меня, стоящего в тазике, и из маленького поливает. Надо, говорит, договор соблюдать, очень правильная она временами бывает.

Иногда она на меня хитро смотрит и спрашивает про договор, соблюдаю ли я его. Когда спросил, что она имела в виду, она песпрашивает меня: «Чтобы после нас никого не заводить». Я уточняю: «Кроме этих энерджазинов?». «– Ну кроме них, конечно. – Хотя в свете поездки как-то это уже очень и неоднозначно звучит. – Хотя я, – говорит, – уже жалею, что разрешила, но что теперь говорить, а то знаю я тебя. Заведешь их там десяток, смотри, не больше двух», – смеемся вместе.