Вот только сейчас не так, как тогда.
Действительно, дышать легче.
— Хватит! Отбой не трубили ещё.
Садится рядом. Прислоняется. Не отстраняюсь, но и головы на плечо не кладу.
— Всё наоборот.
— Что наоборот?
— С тобой всё наоборот.
— Чем с кем?
— Чем с книгами. Храбрый воин спешит на выручку к беззащитной девице, доказывая ей и всем свою храбрость. А тут… Мне тут говорили, будто ты считаешь меня трусом.
— Я такого не говорила.
Смеётся.
— Как ни крути, доказательств моей храбрости ты не видела, зато на твои насмотрелся.
— Кроме как в высшей математике, никому ничего не доказывала. Просто дело делала.
— Дважды сестру от смерти спасала.
— Напомни про второй раз.
— Сегодня.
— Её от самой себя спасать надо.
Почему он опять смеётся?
— Странная ты.
— Сам говорил, любишь таких.
— Не таких, а тебя одну, неповторимую.
Прислушиваюсь к себе. Пока слышу только, что давно не ела.
— Рожки донесли, на тебя сейчас почти все девушки и не очень в лагере сильно злы, — «рожки» детское прозвище Маленького Чудовища, я даже помню, был у неё такой шлем с рожками, словно у косули, заодно, знаю, только Ягран, и может быть, его сёстры, могут Динку так называть.
— Почему? — вообще-то, прекрасно понятно, вот только пусть он это вслух скажет.
— Ты лишила их даже теоретической возможности заполучить самого желанного жениха Империи, — усмехается, — Будь осторожна, они могут попытаться тебе отомстить.
— Кишка тонка.
— Я просто не в состоянии постоянно за тобой присматривать.
— Я уже большая девочка. Сама за собой присмотреть в состоянии.
— Те же рожки говорили, тебя даже убить обещали.
— Не станут.
— Откуда такая уверенность?
— Будь дело только в тебе, красавчик Империи главный, кто-то, может и рискнул бы меня извести, ты бы снова стал свободным и для охоты пригодным. Что с неё спустили бы шкуру, притом в прямом смысле и живьем — люди не всегда о таких мелочах задумываются. Травить возомнившую о себе, в лучшем случае, бастардку, а то и вовсе, простолюдинку — это одно. А вот покушение на личного представителя Верховного — совсем другое. Тут даже в случае успеха, и сам, и ближайшее окружение, и родня, лишаются всего. Плюс наследница Верховного — мой друг, а ссорится с ней — тоже чревато. Да и тебя никто не отменял. Так что, получается, я самый защищённый в Империи, человек.
Уже не смеётся, а просто хохочет.
— Те же рожки мне передали слова Верховного. «Яграну по шее надо дать — стащил лучшую розочку из моего цветника».
Слегка по шее его и стукнула. Он так же легко — мне.
Тут дверь почти вынесли — врач с помощниками явился. Принца выставили наружу. Вслед за ним отправили четверых помощников — раненными заняться. Остался сам старший врач и помощница, судя по виду — его дочь. Вроде, у Госпожи видеть приходилось. Из оставшихся доспехов меня вытряхивают куда быстрее, чем это получилось у меня самой, даже и не побитой.
Перевязки делать учили. Раны обрабатывать тоже, самые простые ещё и зашивать. Вроде получалось. Но тут. Не сравнить просто. Тут ещё рассказы Динки наложились, какая рана больнее. Всё чаще от неё слышишь о человеческой боли…
Замотали-залатали быстро и ловко. Знает врач казначея своё дело! Хотя и ворчит всё время. Про то, что я за здоровьем и внешностью не слежу. Молчу. Не обольщаюсь, его дочери двадцать пять точно есть, а выглядит получше моего. Насколько я знаю, в походы побольше моего ходила.
Казначей их слушает. Нечасто старшая сестра смотрится моложе младшей. Или в той больше внутреннего огня, и она быстрее сгорает?
Выхожу. Полной грудью из-за повязки дышать не могу. Но солнце сияет определённо ярче.
Ягран ещё здесь, и явно, никуда уезжать не собирается. Мой шлем в руках вертит. Если он про больную голову…
— Получше стала выглядеть. Голова не болит?
Убью!
Оглядываюсь по сторонам. Моего оружия вблизи не наблюдается. Предусмотрительный!
— Весело получается: в книгах обычно невеста встречает изрубленного жениха. У нас — наоборот — таскал на руках израненную невесту.
— Тебя за такие слова знаешь кто порубить может?
Мотает головой.
— Не сможет.
— Почему?
— Клевцом рубить нельзя.
— Ты повторяться начинаешь.
— Зато, ты — неповторимая!
— Быстро поднялись. Ломили бы как сегодня — через пару дней кончился бы порох. Потом стало бы вовсе грустно.
— Лазутчиков взяли. Потому и поняли, вы в опасности.
— Случайно, не в типографии или картографическом отделе?
Читать дальше