Артем Каменистый: Люди пепла

Старик, не сводя взгляда с мертвеющих глаз твари, поднял руку, описал перед грудью круг и задумчиво произнес:

– Пожалуй, сегодня можно позволить себе две.

С этими словами он проворно ухватил бокал Трульва и припал к нему с видом человека, только что выбравшегося из раскаленной пустыни.

К столу неуверенной походкой приблизился дородный здоровяк, до этого выронивший блюдо с курицей, тяжело плюхнулся на свободной стул, бесцеремонно ухватил бокал Троя, осушил его одним шумным глотком и, слегка постучав донцем по мертвой голове, задумчивым голосом спросил:

– У меня горячка, или среди моих клиентов завелись кровососы?

Священник, улыбаясь блаженно-безумно, хладнокровно произнес:

– Вовсе не горячка, это и правда твои постоянные клиенты. Нам тут успели рассказать, что они частенько у вас останавливаются.

Трульв, лязгая зубами, не своим голосом выкрикнул:

– Да что тут вообще!.. Таральф, это как понимать?! Ты прикармливаешь кровососов?!

– А откуда мне было знать, что они кровососы? – мгновенно набычился здоровяк. – На лбу у них такое не написано, платили всегда исправно, посуду не били.

– И приезжали в темное время суток, пережидая дневной свет, – со все той же непростой улыбкой добавил священник. – Таральф, ты ведь не на севере живешь, это Краймор, здесь надо быть внимательнее к подобным мелочам. Кровососов много видов, всех никто не знает, но дневной свет ни один не переносит. Может, они и не горят синим пламенем в солнечных лучах, но ничего приятного в это не видят, стараются укрыться до ночи. Ведь не просто так мы крепко прикрываем за собой двери в темный час, ты не мог о таком забыть.

– Скопидом! – рявкнул Трульв, как-то странно ерзая на стуле. – Ты освещаешь свою грязную забегаловку дешевым жиром, а он им нипочем! Тут светляк надо! Светляк! И не один! Они их не переваривают, нельзя на светляках жадничать! Да моей ноги в твоей тошниловке никогда больше не будет! Да тут все надо сжечь дотла, это оскверненное место! Люди узнают, все огнем пойдет, ты доигрался! – указал на потолок, под которым описывал круги побелевший шарик Троя. – Во всех уважаемых тавернах такие есть, а у тебя почему-то нет! Специально так было задумано?! Чтобы их красным глазкам не было больно?!

– Остынь, я-то тут при чем? На светляках в наших краях разориться можно, сам прекрасно знаешь, аномалия здесь, быстро высасывает малую магию, потому и спокойно живем. Кто мне их заряжать будет? Ты, что ли?

– Спокойно живем?! Ты называешь это спокойной жизнью?! Ну ни хрена себе таверна «Веселый вечерок»!

– Да, вечерок и правда чудесный, – с бессмысленной улыбкой согласился священник. – Не вижу причины, почему бы в честь такого не заказать по третьему.

– Может, ты ее по-другому назовешь?! – не унимался разбушевавшийся Трульв. – «Кровавый вечерок» или еще как-нибудь!

Трактирщик, пристально уставившись на Трульва, вдруг начал принюхиваться и, резко отодвинувшись, брезгливо скривился, после чего с ухмылкой произнес:

– Так вечерок у нас, оказывается, не просто веселый, а еще и вонючий. Трульв, получается, вовсе не Трульв, а Срульв. Такие вот дурно попахивающие новости.

– А ну заткнулся!

– А то что? – насмешливо осведомился трактирщик. – Отомстишь по закону Краймора? Кишка тонка, скорее еще пару стульев обгадишь, такой подвиг тебе точно по силам.

Игнорируя ерзающего Трульва, повернулся к Трою, кивнул:

– Не знаю, кто ты, но ты сделал хорошее дело. После такого в моей таверне тебя в любой день ждет хороший обед и отличное вино. Бесплатно. Меня зовут Таральф.

– Я – Трой.

– Трульв, будь добр, сделай доброе дело. Пойди на двор и сделай что-нибудь со своими штанами. Имей совесть, здесь же невозможно находиться, вот-вот дохлые мухи начнут сыпаться с потолка. И скажи Палтуфу, чтобы запер ворота и никого не впускал. Дело у меня тут, к Трою.

– Таральф, ты и правда надеешься скрыть то, что в твоем заведении прикончили стайку кровососов? – удивился священник.

– Да разве такое можно скрыть в нашей болтливой глуши? О кровососах все узнают еще до утра, как и о штанах этого проходимца. Ты иди, Трульв, иди, не надо так жалобно на меня оглядываться, я ведь на каждый рот замок не навешу. А теперь займемся серьезными делами. Ворота закроют, посетителей не будет, а эти недотепы, – трактирщик указал на валяющуюся под столами и на столах четверку, – нам не помешают. Даже не понимают, что им жизнь спасли. Счастливые люди!

– Таральф, ты же понимаешь, я буду вынужден сообщить о таком клирикам, – вздохнул священник.