Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 2. Графство пограничья

Наконец мы двинулись в путь. Милёнка, постояв с закрытыми глазами, уверенно показала направление движения. Пройдя немного рядом, не выдержав моего молчания, спросила:

– Ты представляешь, бабушка уже знала, что нас Лес благословил! Говорит, он ей уже нашептал.

– Когда проживёшь столько, сколько она, ты и без Леса будешь все знать …

– Ну, почему ты такой неверующий?

– Да верю я, верю.

– Как ты думаешь, у нас теперь будет ребёнок? – не унималась Милёна. Ох уж, мне этот детский сад!

– Я не думаю, я знаю! НЕТ!

– А почему? Ведь нам было так хорошо. Неужели…

– Милёна, ещё не время, так понятно?

– Да, – грустно ответила Милёна. Какой ей ребёнок, когда она сама ещё дитя? Рядом с ней я чувствовал себя глубоким стариком. Дальше шли молча.

Я посмотрел на Милёну, та закрыв глаза и расставив руки, осматривалась. Может, и мне попробовать? Только как это сделать, чтобы опять не улететь в какое-нибудь далеко? Пока я размышлял, Милёна вдруг сказала:

– Я чувствую там боль и безнадёжность. И ещё агрессию. Много зла.

– Пошли, посмотрим? – предложил я.

– Это может быть опасно. Там что-то нехорошее происходит. Я боюсь, – пугливо озираясь, сказала Милёна.

– Хорошо, побудь здесь, – предложил я, вытаскивая меч.

– Я с тобой, я одного тебя не пущу.

– Тогда – бегом, догоняй!

Я побежал в указанном направлении, стараясь не перейти в ускоренный режим, а то Милёна меня точно не догонит. Пробежав минут десять, я почувствовал боль и злость, именно почувствовал, хотя это ощущение было не моим. Немного притормозил, дав возможность догнать меня Милёне. Вскоре, тяжело дыша, она показалась на тропинке.

– Девочка моя, ты себя совсем загонишь! – я приобнял девушку и чмокнул в макушку, – давай, так – ты, не торопясь, иди, а я пока побегу, посмотрю, что там и как? Хорошо?

– Нет. Я в порядке. Побежали, – выдохнула Милёна и затрусила дальше.

Вот ведь упёртая! Да уж, бабка не зря говорила про её упрямство.

Примерно, через километр пути стал слышен тяжёлый стон и скрежет. Я немного подпитал Милёну, привязав к её солнечному сплетению тонкую нить. Догадается, греха не оберёшься! Это возымело действие. Девушка стала дышать более ровно, бег стал уверенней.

Ещё минут через пять неспешного бега звуки стали довольно громкими. Перешли на шаг и подобрались к источнику звука с подветренной стороны.

Картина, представшая перед нами, меня сильно озадачила. Большой вороной конь лежал плотно упакованным сеткой из неизвестного материала. Ловушка на коня? Посреди леса? Бред! Но глаза говорили, что это реальность. Конь предпринимал слабые попытки встать. С каждым рывком сетка плотней охватывала его тело. Он хрипло ржал, чувствуя приближающуюся смерть.

– Что ж это за сволочи поставили здесь ловушку? – ругнулся я, направляясь к животному.

– Стой! – Милёна буквально повисла у меня на руке, – не ходи, пожалуйста. Алекс, это не конь, не надо. Ему уже не помочь! Давай уйдём. Ты не сможешь освободить его.

– Что с тобой? – я обернулся к девушке, – я должен хотя бы попытаться. Ну, ты чего?

– Алекс, это – герувин, это не конь! Не подходи, прошу тебя! Это опасно! Нужно уходить! Нужно срочно отсюда уходить, – причитала Милёна.

Я повернулся к девушке, обнял её и прижал к себе:

– Стрекоза, ну ты чего, а? Ему же больно, ты же чувствуешь, как он страдает. По крайней мере, подарю ему быструю смерть. Я не могу оставить живое существо вот так страдать. Пойми меня. Со мной будет все нормально. Ну?

– Я чувствую его боль и безысходность, – размазывая слезы, тараторила Милёна, – это герувин, понимаешь? Это ящер. Его трудно убить, и магия на него почти не действует. Ты не сможешь его убить быстро, а вот он тебя убьёт даже в таком положении. Не ходи. Ну, пожалуйста! Это эльфийская ловушка, если они застанут нас, то будет плохо. Давай уйдём!

– Ящер? Эльфийская, говоришь?

– Да, это ящер. Ты посмотри внимательно, видишь, он как в коконе лежит?

Я кивнул. Действительно, было ощущение, что конь внутри мыльного пузыря. Странная аура. Милёнка продолжала срывающимся голосом, – это он не сумел перекинуться, потому и попал в ловушку. Если бы успел, эта сетка лопнула бы, как паутина.

– Ух, ты! – выдохнул я, – тем более нужно помочь такому чуду. Хватит ныть! Ну-ка, отпусти.

Я высвободился из объятий Милёны и закинул меч в ножны. Но не успел сделать шага, как раздался удивленный окрик:

– Mallo simen Firimare?

Меня затошнило, и в голове полыхнула болью. От неожиданности я присел, охватив голову руками. Милёна кинулась ко мне: