Тамара Клекач - Времена года 2. Возвращение в Осень

О, да! Посмотреть там было на что! Кроме ценников. На них лучше было не смотреть.

– Мира, Мира, смотри! – Задыхаясь от восхищения, она тыкала пальцем в какую-нибудь абсолютно бесполезную с точки зрения Миры вещь. – Правда, красиво? – Хлопая ресницами, она прижималась к стеклу, и так могла бы простоять очень долго, если бы подруга не оттаскивала ее от витрины под угрюмым взглядом обратившего на них внимания охранника.

Мира виновато улыбнулась и, погладив Женю по гладкой щеке, сильнее прижалась к его губам. "Твое время будет ночью" как бы говорила она. Он расслабился и вернулся на кухню к учебнику.

Мира сняла обувь и, достав из сумки яблоко, бросила ее на пол. Ремень сильно надавил ей плечо и, потирая его, она прошла к закрытой двери комнаты, где жили Эдик и ее подруга.

– При… вет… – Мира изумленно застыла в дверях.

После пребывания в темнице королевского дворца и умопомрачительного бегства из Осени, многие привычки подруги подверглись искоренению, но их место заняли другие, куда более странные.

– О, привет! – отозвалась с кровати Люся, одетая в белый халат. Короткие, едва достающие до плечей, волосы, подруги были убраны под белую повязку, чтобы не испачкаться в сметане, которой было намазано ее лицо.

Рядом с ней лежала полинявше-серо-белая кошка, до недавнего времени проживавшая на помойке. Минут двадцать Люся, заливаясь слезами, пыталась объяснить ей, чтобы она, то есть кошка, не тратила на нее время и искала себе других, более зажиточных хозяев, которые смогут хорошо о ней заботиться, но кошка с мурчанием продолжала тереться о ее ноги, и в итоге Люся сдалась, и забрала ее домой.

Кошку ту, гордо именуемую Маркизой, даже с натяжкой нельзя было назвать симпатичной, и тем более маркизой, но Люся ее очень полюбила, закрыв глаза даже на то, что она так и не приучилась ходить в лоток, предпочитая ему тапочки Эдика.

– Я тебе тоже оставила немного. – Люся кивнула на полупустой стакан, стоявший на тумбочке, и противно отдающий кислятиной, на который любовно смотрела Маркиза.

– Спасибо, но я пас, – вежливо улыбнулась Мира и присела на кровать.

– Как хочешь, – пожала плечами Люся и, приоткрыв стакан, протянула его кошке. – Кушай, моя хорошая, – проворковала она. Кошка жадно принялась лизать сметану.

– Слушай, – Мира брезгливо посмотрела на чавкающее животное, – а у нее дрысни не будет? А то, боюсь, тапочки Эдика не выдержат такого испытания. Это, какие уже у него по счету, кстати?

– Четвертые, – хохотнула Люся. – Ну, я же не виновата, что он ее гоняет, а она ему так мстит. Типа.

Мира всмотрелась в лицо подруги. Она, конечно, была рада, что Эдик оказался лучше, чем она о нем думала, но все же были кое-какие моменты, которые ей совсем не нравились.

Выросший под зорким присмотром матушки-наседки, ведущей образцовое домашнее хозяйство, Эдик привык, что его, если не обслуживали, то… обслуживали.

"Люся, принеси мне чайку", "Кисюша, дай мне сахар", "Зайка, подай мне носки", "Милая, купи мне булочку".

Честное слово, когда Мира это слышала, ей хотелось залить ему чай в глотку и затолкать туда булочку, посыпать сахаром и прикрыть носками, но подруга, по непонятной причине снисходительно относившаяся к такому обращению, каждый раз верно угадывала ее намерения и успевала смерить ее более чем предупредительным взглядом, и только ради нее Мира терпела его наглое поведение.

– Люсь, скажи честно, это тебе Эдик внушает, что ты плохо выглядишь?

– Причем тут Эдик? – Люся поправила на голове повязку и укоризненно посмотрела на подругу. – Это ты у нас будешь вечно молодой, а мне придется тратить кучу времени и сил для этого. Кстати, сметана очень хорошо напитывает кожу, – поучительно добавила она. – Это пока еще погода держится, а как задует – кожа будет сохнуть, а сухая кожа больше склонна к появлению морщин. Попробуй как-нибудь.

– И все-таки я пас, – ответила Мира, вращая в руках яблоко. Аппетит как-то пропал.

– Как хочешь, – снова пожала плечами Люся и погладила Маркизу, доевшую сметану и сыто намывавшую лапу.

Мира отложила в сторону яблоко и, стянув белый джемпер, под которым была белая спортивная майка, прилегла рядом с подругой.

– Как ты, Мира? – заботливо спросила Люся, взяв ее за руку, которую от запястья до локтя обтягивала цельная металлическая пластина бронзового цвета. – Я слышала, как ты вставала прошлой ночью. Опять не спалось?

– Не опять, а снова, – глядя в пожелтевший потолок, ответила она.