Тамара Клекач - Город туманов

Запах новой мебели вперемешку с моющим средством, которым совсем недавно протирали полы, действовал как снотворное.

В поезде, не оправдавшем свое название "Стрела" и опоздавшем на четыре часа, поспать не удалось. Ребенок в соседнем купе рыдал без перерыва, изредка перебиваясь пьяными воплями его матери, коротавшей долгую дорогу с юго-востока на северо-запад в компании таких же, как и она, пьяных попутчиков.

Правила запрещали вне исполнения служебных обязанностей вмешиваться без крайней необходимости в дела людей, поэтому чародейка, сидевшая на стуле в кабинете полковника, так и не сомкнувшая за ночь глаз, массировала постукивавший висок и мечтала о кофе.

У нее были темно-русые волосы и карие глаза с вкраплениями янтаря, выделявшимися сильнее, когда она делала свои чародейские штучки.

– Вельма. Гертруда, – с расстановкой произнес полковник. – Старший лейтенант спецподразделения. Чародейка. Три года службы. Четыре участка. – Он отвел глаза от папки с личным делом и смерил чародейку таким взглядом, будто из ее шляпы в любую секунду мог выпрыгнуть кролик и с не кроличьим смехом насрать ему на стол. – Мне стоит ждать от вас неприятностей на свою старую голову? А, Гертруда?

Лицо чародейки осталось непроницаемым, но про себя она отметила, что пока все шло строго по сценарию: сначала был интерес, мол, новая баба, далее шло подозрение, мол, что-то эта новая баба какая-то странная, финалом было недоверие, мол, она же чародейка.

Это она проходила каждый раз, когда переводилась в другой город, и сейчас полковник Звягинцев Н. К., бегло прошел интерес и выкопал подозрениями добротную ямку для недоверия. Разве что еще не уточнил, за что ж ее так не возлюбили при рождении, что дали такое имя. А впрочем, так уж сложилось, что у всех чародеев были странные имена.

– Гера, – по привычке поправила она. Голос у нее был приятный, но не особо выразительный, как и мимика, за что ее часто называли высокомерной и лишенной каких-либо человеческих эмоций, хотя она вовсе и не была человеком. По крайней мере, в том смысле, который обычно вкладывался в это определение. – Простите, не знаю вашего имени отчества.

– Николай Константинович. – Полковник пошевелил пушистыми, рыжими усами в знак неодобрения ее неосведомленности.

– Николай Константинович, я здесь не за этим, – без особого выражения сказала чародейка.

Полковник прищурился. Выражение его усатого лица смахивало на то, которое было бы у любого нормального человека, которому на стол таки насрал кролик, да еще и не постыдился задницу бумагами подтереть. Но кролика, конечно же, не существовало на самом деле, и единственным, кого он видел со сто процентной решимостью насрать была чародейка, сидевшая с дурацкой шляпой на коленях прямо перед ним.

– Для чего вы здесь, решать буду я и начальник отдела, в который вы, согласно вот этой писульке, – он потряс листом с приказом об ее переводе, – соизволили перевестись.

Гера предпочла промолчать. Всего за каких-то пять минут у стойки пропускного пункта очень милая девушка из отдела кадров, видимо, не заметившая в ее ксиве пометку о принадлежности к чародеям, успела кратко, но содержательно поведать о жизни полковника: пятнадцать лет, как разведен; одна дочь с постоянными проблемами и отсутствующим желанием с ним общаться; любовь к спиртному; не любовь к женщинам в погонах; еще большая не любовь к чародеям, что было прямо "шокирующей" новостью.

За глаза его называли прусаком из-за рыжих усов, но и, то шепотом, ибо у полковника Звягинцева была тяжелая рука, в свое время выбившая зубы не одному преступнику, но еще и потому, что его очень уважали за то, что своих подчиненных, даже тех, кто не имел чести быть в его фаворитах, он никогда не бросал в беде.

Аура Николая Константиновича, пребывавшая в течении всего разговора в желтых тонах усталости, приняла розоватый оттенок – явный признак раздражения, вызванного отчасти ее молчанием, отчасти черной шляпой, присутствие которой он больше не мог терпеть.

– Триста одиннадцатый кабинет. – Полковник поджал губы и придвинул к ней приказ о переводе вместе со сводом стандартных правил для чародеев, служивших в органах правопорядка. – Майор Олег Литвинов. Теперь вы его забота.

Гера отряхнула влажный плащ, слишком легкий для второй половины октября и надела шляпу. Подхватив с пола дорожную сумку, она взяла со стола листы и вышла из кабинета.