Тамара Клекач - Времена года 2. Возвращение в Осень

– Прихвостни? – недоверчиво спросила Люся.

– Вы же не думали, что она здесь одна промышляла? – Люся бросила на Миру выразительный взгляд, мол, я права была, да еще и как. – Выгодно нынче органы "живые" продавать. Спрос на них хороший.

Подруги поморщились при слове "живые", но предпочли не распрашивать. Отыскав ближайшую работающую забегаловку, они засели в самом дальнем углу.

Чтобы не привлекать внимание, Мире пришлось повязать на шею красный шарф подруги, хотя внимание они привлекали все равно и не из-за ее шеи, а из-за Валеры.

Его прикид выглядел, хоть и уместно для октября, но все же слишком эффектно даже для столицы, давно привыкшей к странностям различных субкультур.

– Так… Какой план? – шепотом произнесла Люся, покосившись по сторонам.

После двух порций шоколадного мороженого свойственная ей энергичность вернулась в удвоенном размере, подзаряженная пережитыми событиями и духом авантюризма, исходившего от серого стража.

– Какой план? – переспросил Валера, хотя и прекрасно понял, что она имела в виду.

– Ну… – Люся еще больше понизила голос. – С остальными ведьмами.

– Они не ведьмы, – возразил он, лениво пожевывая картошку. – Обычные гомункулы 2 2 Гому́нкул – существо, подобное человеку, которое можно получить искусственным путём. , то есть лакеи. Без ведьмы они будут вынуждены, так сказать, выйти из дела, и вернуться в Осень.

– Значит, Мире ничего не угрожает? – с облегчением спросила она.

– А ей и не угрожало, – ответил он, весело сверкая глазами, – пока не полезла в драку.

– То есть дело было не в браслетах? – разочарованно сморщив носик сказала Люся.

– А причем здесь браслеты? – удивился Валера, вопросительно посмотрев на Миру.

– Ну, так… Она же задирала ее и вообще… – принялась перечислять подруга.

– Ведьмы могут видеть браслеты, но не чувствовать их. Ты показывала ей браслеты?

– Нет, конечно, – ответила Мира, по-прежнему избегая смотреть на него.

– Ну, тогда прости, василек, ты ей просто не нравилась.

– Какое облегчение, – иронично выдавила она, помешивая кофе.

– Но вообще, хотя это и не входит в мое задание, – Валера потянулся, стрельнув глазами в сторону Миры, – конечно, не помешает выяснить, куда отсылали органы, по крайней мере, из этой точки. Может, выйдем на конечного получателя и вообще с концами прикроем лавочку.

Не понравилось Мире это "выйдем", "прикроем", но она предпочла промолчать. Валера, конечно, появился очень вовремя, но это не делало их обязанными ему. К тому же, что-то ей подсказывало, что он специально выждал крайнего момента, чтобы придти на помощь и стать героем.

Тащиться домой на метро, а потом еще и на автобусе, сил у подруг не было, поэтому они скинулись и поймали такси. Дорого, конечно, но, по крайней мере, быстро.

Валера, сославшись на то, что воспитание не позволяет ему отпустить их одних, увязался с ними. Мелкий дождь, моросивший с вечера, стал сильнее, и они остановились под козырьком подъезда четырехэтажного дома, в котором жили подруги.

В окнах их квартиры горел свет. Эдик и Женя были дома, и уже, наверное, давно задавались вопросом, куда же запропастились их дамы.

– Прости, – виновато произнесла Люся, – но мы не можем пригласить тебя на ночь. Мальчишки… Они не поймут.

Валера бодро улыбнулся, тряхнув намокшими под дождем волосами.

– Не бери в голову, – в своем привычном стиле ответил он, потрепав Люсю по рыжей макушке.

– Куда же ты пойдешь? – чуть не плача, спросила она. Мира, молчавшая всю дорогу, подняла глаза.

Валера обернулся на заброшенную стройку и пожал плечами.

– Что-нибудь придумаю, – ответил он и, кинув томный взгляд на Миру, ушел.

– Теплый же ты прием ему оказала, – упрекнула ее Люся, тоскливо глядя ему в след.

Мира виновато провела по волосам, не найдя, что на это ответить ни подруге, ни самой себе.

Навешав парням лапши о том, как они провели время, девчонки разошлись по комнатам, пребывая каждая в своих мыслях.

Синяки на шее только начинали проступать, и Мире пришлось замотаться волосами и, использовав классическую отмазму, мол, голова болит, отправить Женю спать без ласк и любви, но вопреки желанию, уснуть она не смогла.

Сидя на подоконнике и глядя на уродливые очертания заброшенной стройки, Мира терялась в собственных чувствах. Появление стража взбудоражило ее, вытянув на поверхность ту необъяснимую тоску, которую она все это время подавляла в себе.

Как и ранее в Осени она чувствовала какую-то недосказанность между ними, только раньше она касалась только его, а теперь же Мира ощутила ее и со своей стороны, вот только то, что было недосказано ими обоими, где-то в глубине души Мира прекрасно знала, просто боялась признать.