Семён Афанасьев - Доктор. Книга 1

– Вы тут не скучали? – спрашиваю, меняя в сумке пакет для плаванья на пакет для бокса.

– Шутишь? Ну-у, есть свои неудобства, чего уж там, но не хуже, чем было бы сейчас на дежурстве. Там пива точно не дали бы, – она салютует мне бутылкой.

– Я побежал. Закрою своим ключом.

Сергеевич сегодня решил устроить что-то вроде свалки «все против всех». Все веса, от шестидесяти до семидесяти пяти килограммов, по кругу меняются друг с другом партнёрами после каждого раунда. Не успеешь подстроиться под одного – гонг и добро пожаловать к следующему. Для меня – очень неудобное упражнение. На «приспособиться» у меня обычно уходит пара раундов. Ну, кроме Вовика – с ним мы друг друга знаем, как облупленные. А тут через один раунд надо менять партнёра на следующего. В общем, к концу этого марафона я дышу уже, как загнанная лошадь.

Сергеевич уделяет каждому по минуте, объясняя личные «дырки» в тактике и подготовке. Мне назидательно подымает палец:

– Зае-ался? – заботливо спрашивает.

– Не то слово, – еле выдыхаю за два вздоха.

– Вот так все чувствуют себя с тобой в последнем раунде. Ты ещё неопытный, и я хотел, чтоб ты прочувствовал. Тебе, чтобы победить, надо только давить в последнем раунде. И даже не так. Первые два раунда – держаться. Кто-то с особо длинными руками тебя даже погонять раунд – два может. Но если противник будет гонять, значит, у тебя будет масса вариантов ввязаться в ближний бой. А тут уже шансы поровну. И ты в ближнем перебьёшь любого в своём весе за счёт здоровья. В смысле, выносливости. На области – точно перебьёшь.

Снова прибегаю домой, переодеться уже для работы. Лену с ребёнком и коляской застаю на улице, на лавочке перед подъездом.

– О, а вы чего тут?

– Да погода хорошая – чего ей дома сидеть. Ей сейчас гулять нужно. И у меня пиво кончилось – вот совместили приятное с полезным. – Лена тычет носком туфли в багажный отсек коляски (или как это называется), откуда раздаётся глухой звон стеклянных бутылок.

– Хм, а по тебе не видно, что пила.

– Я ещё, можно сказать, не пила. Это – всего лишь пиво.

– Ну, не знаю. Для меня лично любой алкоголь – уже удар по мозгам.

Какое-то время сидим вместе на лавочке, похожие на молодую и глупую семью: ребёнок в коляске (на удивление тихий – вернее, тихая – уж не знаю, что Лена с ней делает и как её успокаивает), пиво под коляской, разговор ни о чём.

Проходящие мимо женщины из соседних подъездов, которые постарше, с явным неодобрением смотрят на меня и почти с ненавистью – на Лену, особенно когда она прикладывается к пивной бутылке. Ну да не будешь же к каждому лезть с объяснениями.

– И как вы с этими детьми справляетесь? Для мужика – просто погибель, – делюсь наболевшим за утро.

– Биология. Я вот вообще не напрягаюсь. – Лена беззаботно отправляет пустую бутылку в мусорку и ногой слегка покачивает коляску. – Если бы можно было – только бы и делала, что рожала и из декретов не вылезала.

– А ты замужем?

– Была. На третьем курсе. На пятом развелись. Детей нет. Пока что.

– А почему развелись, если не секрет?

Она с сомнением смотрит на меня, потом всё-таки отвечает:

– Слишком маленькие были. Ещё не умные. Гормоны принимали за чувства. Темперамента у обоих – сверх меры. Было. Экспериментировали, ни на что не глядя. Потом, когда эйфория схлынула, я поняла, что не смогу жить дальше с человеком, вместе с которым вытворяла всё, о чём в трезвом состоянии охота забыть. Ну и – когда ты возвращаешься с аборта, который сделала под влиянием самого близкого, как ты тогда думала, человека, а он первым делом срочно велит тебе сделать минет – отношение ко всему в процессе этого действа резко меняется. К самому человеку – особенно.

Что-то я уже не рад, что спросил. Или это пиво виновато?

Она отпивает из следующей бутылки и продолжает:

– Я могла бы простить ему всех моих подруг, тем более – сама виновата… Не охота вспоминать, блин… Плюнула бы на отсутствие денег – спасибо родителям, не считаю это главным. Не потому, что оторвана от реальности, просто в моей семье деньги есть, хватит и на вторую семью. Но то, что он не готов был ни отцом становиться, ни позволить мне стать матерью – вот этого я ему простить не смогла. Как-то в один момент словно глаза открылись: я ведь не люблю его. Я не могу любить ЭТО. Где были мои мозги? В общем, как-то так.

Ничего себе, какие у людей бывают тараканы в голове. Не чувствую себя достаточно взрослым в этом теле, чтобы продолжать этот разговор: