Диана Гэблдон - Огненный крест. Книга 1. Священный союз

Здесь чернила изначально тоже были светлыми, но потом потемнели – содержащееся в них железо вступило в реакцию с кислородом.

Это оказалась не счетная книга, а скорее журнал, описывающий повседневную жизнь фермы.

16 июля. Выменял у пастора Готтфилдана на две бутылки мускатного вина и большой топор шестерых поросят. Поставил их в загон – пусть подрастут для убоя.

17 июля. Один из ульев начал роиться в конюшне. Жене, по счастью, удалось загнать пчел в пустую маслобойку. Говорит, надо заказать у Ронни Синклера новую.

18 июля. Получил письмо от тетушки. Она спрашивает совета насчет лесопилки на Гриндер-Крик. Ответил, что через месяц приеду сам и посмотрю. Письмо отправил с Ронни Синклером, который повез в Кросс-Крик двадцать два барреля. Половина прибыли от продажи пойдет за инструменты для починки обуви. Не забыть прибавить стоимость новой маслобойки.

Записи навевали покой, напоминая о мирных летних днях. Напряжение в спине понемногу уходило.

20 июля. Ячмень на нижнем поле уже до колена. Ночью родился здоровый теленок. Отличный день.

21 июля. Ездил к Мюллерам. Выменял банку сот на кожаную уздечку, немного порванную (можно починить). Домой вернулся затемно, потому что по дороге нашел пруд возле ущелья и поймал с десяток мелких форелей. Шесть съели за ужином, остальное пойдет на завтра.

22 июля. У моего внука какая-то сыпь, хотя жена говорит, что ничего страшного. Белая свиноматка опять разнесла загон и сбежала. Уж не знаю, искать ее или пожалеть бедных хищников, которые попадутся ей на пути. Она сейчас особенно не в духе, совсем как моя дочь, – та почти не спала последние несколько ночей…

Брианна нахмурилась и перевернула страницу.

…из-за детского плача. Жена говорит, у ребенка колики, скоро пройдет. Надеюсь, она права. Но я все равно отселил Брианну с младенцем в нашу старую хижину, так будет спокойнее. Белая свиноматка последний раз сожрала почти весь помет, прежде чем я заметил.

– Черт побери!

Сравнение с белой свиньей Брианне очень не понравилось. Джемми, испугавшись восклицания, уронил хлеб и затряс губами.

– Нет-нет, все хорошо, маленький. – Она подхватила его на руки и принялась укачивать. – Ш-ш-ш. Все замечательно. Мама вспомнила дедушку. А таких слов ты не слышал, ладно? Шшш, шшш.

Джем затих и недовольно вывернулся в руках, потянувшись к забытой корочке хлеба. Брианна брезгливо подняла ее двумя пальцами. Старый сухарь был весь размусолен и в кошачьей шерсти.

– Фу! Ты и впрямь это хочешь?

Еще как! Пришлось достать с полки большое железное кольцо вроде тех, которые вставляют быку, чтобы водить его за нос (надо же, какая ирония!). Куснув кольцо, Джем сменил гнев на милость, забыл про хлеб и притих у Брианны на коленях, позволяя ей перечитать нелестную запись.

– Хмм…

Она откинулась на спинку, устраивая сына поудобнее. Он сидел уже сам, хотя ее порой изумляло, как такая большая голова держится на тонкой соломинке шеи. Брианна задумчиво разглядывала тетрадь.

– А ведь это мысль, – сообщила она Джемми. – Если я переселю старую ведьму… то есть миссис Чишолм в нашу хижину, значит, отсюда исчезнет и весь ее выводок маленьких монстров. Миссис Аберфельд и Рут прекрасно уживутся с Лиззи и ее отцом, можно притащить к ним в комнату раскладную кровать из родительской спальни. Баги получат назад свою старую комнату, и миссис Баг уже не будет такой стер… Ну, неважно. А мы с тобой можем спать в родительской спальне, по крайней мере, пока они не вернутся.

Брианне не хотелось переезжать из хижины. Это ее дом, ее личное пространство. Она всегда могла уйти туда, закрыть дверь и отгородиться от здешних дрязг. Там были ее вещи: недостроенный ткацкий станок, оловянные тарелки, глиняные кувшины с ручной росписью – все те мелочи, которые делают помещение домом .

А еще она испытывала странное чувство, сродни суеверию. Они ведь жили там с Роджером; уйти из хижины – все равно что признать, будто он может не вернуться…

Она покрепче обняла Джема, который, увлекшись новой игрушкой, не обратил на ее ласки никакого внимания. Кольцо смачно блестело в пухлых кулачках.

Нет, переезжать совсем не хотелось. Однако это выход, причем самый разумный. Вот только согласится ли миссис Чишолм? Старой хижине не достает многих удобств…

И все же Брианна не сомневалась, что та даст согласие. Маргарет была из тех, кто провозгласил по жизни: «Лучше царствовать в аду, чем прислуживать в раю».