Нина Линдт - Последний рыцарь короля

– Отлично, вместо одного ненормального теперь их двое, и никто не знает, чем закончится это дело. Мы путешествуем во времени с двумя психами, которые сами не знают, что будет дальше. Да еще заставили меня быть женой этого грязнули, – Катя прибиралась в комнате, собирая кожуру от фруктов, съеденных Вадиком со своей кровати и столика. В плавании мы отвыкали от постоянного внимания слуг, поскольку Николетта часто чувствовала себя плохо и не могла уследить за порядком в каютах.

– Ну, тебя же никто не заставляет спать с ним, – заметила я.

– Не заставляет?! – воскликнула Катя. – Да меня сегодня отец Джакомо ласково наставлял, что как послушная жена я обязана спать с мужем, исполнять свой долг – представляешь, этот урод на исповеди сказал, что я ему часто отказываю!

Я засмеялась. У Кати было такое негодующее выражение лица, она была страшно обижена, а я на миг представила ухмыляющееся лицо своего однокурсника на исповеди, рассказывающего святому и наивному отцу Джакомо о трудностях в личной жизни. Катя потом еще долго на меня дулась за этот смех, и мне с трудом удалось загладить свою вину, отчитав Вадика за донос.

Наконец на горизонте темной неровной полосой появился берег Кипра. Для меня это был день страха: я боялась представить, что меня ждет на этом острове, и вместе с тем – облегчения, поскольку Анвуайе серьезно достал меня своими грубыми ухаживаниями. Молчаливому Августу не понравилось чрезмерное внимание Селира ко мне, временно исполняющей обязанности донны Анны.

– Донна Анна была так холодна с ухажерами, что они либо отступали, не надеясь на взаимность, либо осаждали ее, полагаясь на то, что их упорство сломит неприступность, – сказал Август, в очередной раз уводя меня от Анвуайе и наблюдая за увеличением острова на горизонте.

– Вы не представляете, Август, как иногда хочется послать этого Анвуайе, ввести его в ступор десятком бранных словечек и жестами доказать ему, что он меня достал и… ох, когда все закончится, я ему на прощание что-нибудь устрою!

– Вам трудно держать себя в руках, – заметил Август, улыбаясь. – Вы горячи, как южанка.

– Просто не представляю, как донна Анна сдерживала себя! Иногда мужчины этого времени доводят меня до белого каления!

– Она умела владеть собой. Порой это играло не в ее пользу, она слыла холодной женщиной, и мало кто догадывался, какие страсти кипят под этой невозмутимой скромностью. Но она воспитала в себе сдержанность скорее из бунтарства. Она любила бросать вызов самой себе.

– Вы хорошо знали донну Анну? – спросила я его.

– Лучше, чем кто-либо. Она была удивительно чистым созданием, и тем более возмутительным кажется то, как поступил с ней муж. Пойдемте, – сказал он, беря меня под руку, – к острову мы причалим только к вечеру, а Герцог хочет дать вам еще несколько ценных указаний.

– К вечеру? – не поверила я. – Да он же так близко!

Но корабль действительно вошел в порт только к вечеру. Мы смотрели на берег, пытаясь разгадать в его очертаниях, что нас ждет.

– А подзорной трубы у вас не найдется, Герцог? – спросил Вадик, устав напрягать глаза.

– Простите, друг мой, но монах Роджер [1] Роджер Бэкон (1214–1292) сформулировал новую теорию действия увеличительных стекл, преломления лучей, перспективы и т. д. Благодаря его разработкам позднее была изобретена подзорная труба. еще только придумывает линзы, – невозмутимо ответил ему Герцог. Катя засмеялась.

Матросы суетились, передавая друг другу команды капитана хриплыми криками. Слышалась возня рыцарей и слуг позади нас: они готовились сойти на берег.

– Переночуем в Лимассоле, наутро отправимся в Никозию. Нужно будет прибыть туда раньше или одновременно с остальными, иначе появление донны Анны может и не стать грандиозным сюрпризом для Висконти.

Август и Вельф д'Эсте переглянулись, словно еще раз убеждаясь в обоюдной решимости продолжать маскарад. Они-то, может, и были уверены, а вот я… я-то знала, что на меня ляжет самое тяжелое: 24 часа постоянной игры, импровизации, уверток, лжи. Ну да ладно, осталось еще немного, и я буду дома…

– Знаете, что самое забавное? – вдруг спросила я. – То, что Артур все это время спокойно спит на диване и не подозревает, где мы и что переживаем.

– Да! – засмеялась Катя. – Повезло ему! А вдруг он нас во сне видит?

– Ну, это вряд ли, – сказал Вадик, разглядывая свой щит, – он никогда не поверит, если мы ему расскажем, я сам не верю, что я здесь. Все это настолько необычно!