Степан Кулик - Новик, невольник, казак

Взять хоть, к примеру, эту девушку, которая в том, моем мире стала наложницей султана… Правда, столетием раньше и под другим именем… Если историки не врут. Да наплевать! Здесь Олеся ничьей наложницей не будет! Потому что я этого не желаю! И пошли все лесом…

Плавни шумели на ветру, заставляя непроизвольно вздрагивать при каждом порыве… Первые несколько часов. Пока птицы не привыкли к нам, занеся в список безвредных, и не начали снова засиживаться на ветках ольхи, приняв на себя добровольные обязанности стражей. Сидят спокойно или заняты какими-то своими пернатыми делами – значит, и нам беспокоиться не о чем.

Мое обещание помочь Олесе спасти сестер настолько ее растрогало, что дальнейший разговор ненадолго прервался для совершения того, что никак не получалось. Причем второй раз мы уже никуда не торопились, вкушали удовольствие медленно, с расстановкой… Стараясь растянуть приятное мгновение до бесконечности. А то и дольше…

Поэтому и не заметили, как наступил вечер. Еще несколько минут тому было светло, и я отчетливо различал каждую капельку пота на шелковистой коже девушки, а потом наклонился за борт, остудить разгоряченное лицо – и увидел отраженные в воде звезды.

– Вот день и закончился… Думаю, нам тоже пора в путь… Если засветло не нашли, то в потемках по плавням наверняка шастать не станут. Максимум пара-тройка самых хитрых затаится где-то и будет прислушиваться. Ну так и мы не глупее, поплывем тихо-тихо.

Чмокнул Олесю в носик и вылез на островок. Одеваться внутри слишком неудобно, того и гляди свалишься. Так что я сперва придержал лодку, чтобы девушка привела себя в порядок, а потом уже натянул шаровары сам.

– Ты уверен?

– Почему нет? Сидеть на одном месте дольше нет смысла. Погоня, если и рыщет, то вдалеке. Примерно там, куда пеший беглец может добежать за день. А в нескольких сотнях от Сечи нас точно не ищут. Более удобного момента мы и позже не дождемся.

– Я не о том…

Девушка не договорила, но я понял ее сомнение и не обиделся. Когда смерть с косою за плечами стоит, человек о многом думать успевает. И не всегда – о хорошем… И осадок этот так быстро не рассасывается.

– Не веришь?

– Странно все как-то… – девушка в глаза не смотрела, отводила взгляд. – Мы были знакомы всего каких-то несколько часов, даже парой слов не перекинулись. Я ваших лошадей украла… А ты рисковал жизнью, чтобы меня спасти. Почему?

Вопрос реально сложный, поскольку готового ответа у меня и самого нет. Но молчать нельзя.

– Честно? Не знаю, Олеся. Не хочу врать, говоря о том, что влюбился с первого взгляда и потерял голову… – Понял, что говорю что-то не то, и внес коррективы. – Ты красивая и очень мне нравишься. Правда… Но спасти тебя мне что-то другое велело. Это не объяснить двумя словами… Просто я знал, что хочу и должен тебя спасти. Не ожидая никакой награды, просто потому что так правильно. И то, что мы потом… Что ты мне… Я бы и без этого… Но теперь, когда знаю, что тоже тебе не безразличен… Может, Господь так распорядился, или наши ангелы-хранители сами?

Получалось сумбурно, но девушке, похоже, не мешало.

– Да… Я понимаю…

– Вот и хорошо, – я облегченно вздохнул. – Потому что я не очень. Зато знаю, что нам дальше делать. Ты готова, или надо еще немного времени? Имей в виду, может так случиться, что до утра из лодки выйти не получится.

В отличие от моего мира, разным житейским мелочам вроде необходимости сходить по нужде, здесь не придают «сакрального» значения, отдельные кабинеты для этого не возводят и, если условия не позволяют, уединения не ищут. Те же крестьянки из Свиридова угла не отбегали от обоза за километр в степь и до темноты не терпели. Как говорится, что натурально, то не стыдно. Но минимальные правила приличия все же соблюдают. Да и мы с Олесей несколько иначе воспитаны. Дворяне, ага… И я подумал, что ей будет неловко.

Несмотря на некую витиеватость формулировки, Олеся поняла правильно.

– Спасибо…

Девушка мазнула меня губами по щеке, подождала, пока я переставил ее через борт лодки и побрела за дерево..

Значит, угадал. Духовный пастырь воспитывал своих дочерей как благородных. А то и вовсе – монахинь. Хотя с последним выводом я явно загнул. Не было бы мне так сладко с благочестивой девицей. Или это уже опыт турецкого плена?

«Да ну нафиг! Нашел чем заморачиваться! Лучше о деле думай, пока есть когда и чем!»

План мой опирался на очевиные предпосылки.

Во-первых, как я уже сказал Олесе, казаки должны искать нас где угодно, но только не у себя под носом.