Игорь Родин - Здравствуй, Ленин!

– Из Тульской губернии мы. Деревня Востряково.

– Ну останови тогда, сам прочту название!

– Да и чего его читать-то? Я и так знаю. Измайловский проспект енто.

– Не понял. Я в Измайлово что ли?

– А сейчас через Фонтанку будем переезжать.

– Через что?!

– Фонтанку. Обводной канал-то у нас позади остался…

– Какой на хрен канал? Ты издеваешься что ли? Фонтанка где находится? В Питере! А мы где?

– Барин, вы, видно, здорово набрамшись… Не беспокойтесь, доедем!

– Стой!

Извозчик остановился. Карнаухов встал и безумным взглядом принялся озираться по сторонам. Потом вцепился извозчику в руку.

– Отец, Христом-богом молю, ответь как на духу! Я что, в Петербурге?

– Ну, вы, барин, и впрямь не в себе. Конечно в Петербурге, а где ж ишо?

Карнаухов упал на сиденье, извозчик вновь тронул поводья.

Соображая, Карнаухов машинально насвистывал песенку «Чижик-пыжик, где ты был?»

– Мать честная, – наконец пробормотал Карнаухов.

– Я в Питере. Это что ж, я так нажрался… Прямо как тот чувак в кино…

Карнаухов начал хохотать. Извозчик боязливо покосился на него.

– Слышь, дед! А Третья улица строителей тут правда есть? Поехали туда! Хочу Барбару Брыльскую!

Карнаухов озирался по сторонам.

– Н-да… Обветшал город, – пробормотал про себя. – Ну, ничего, даже забавно. Сходим в Эрмитаж, Петергоф, в эту… кунсткамеру… Да, надо симку местную будет купить. А пока грим вождя снять.

Внезапно из подворотни появились три силуэта.

– Стой! – послышался грозный окрик. – А ну, тпру!

Карнаухов высунулся и тут же нырнул обратно – все трое были вооружены. Один в руках держал винтовку, два других – револьверы.

– Мать честная! Гони, дорогой! – закричал он извозчику. – Уходим! Вот ведь бандитская столица!

Лошадь было метнулась вперед, но один из нападавших повис на удилах и остановил ее.

Двое других вскочили на подножку.

– Ах ты, паразит! Препятствуешь революционной экспроприации?! Да я тебя…

– Погоди, – остановил его второй и всмотрелся в Карнаухова. – Братцы, да это же сам Владимир Ильич Ленин!

– Да ладно, – первый повернулся к Карнаухову и грозно осведомился: – Товарищ, вы правда Ленин?

Карнаухов обалдело таращился на революционеров. «Бред какой», – пробормотал он.

– Слушай, нас что, скрытая камера снимает?

– У мировой буржуазии много сырых камер, – ответил революционер патетически. – Но нас этим не запугаешь!

Глаза Карнаухова расширились от ужаса, но он тут же опомнился, подбоченился и воскликнул:

– Да, товаг’ищи! Я действительно Ленин! Я не мог сидеть в безопасности за гг’аницей, когда мои сог’атники пишут истог’ию! Да! Социалистическая г’еволюция – это вам не игг’а в биг’юльки! Это дело аг’хиважное и аг’хи-сег’ъезное!

– Товарищ Ленин, вы даже не представляете, как вовремя вы приехали! – воскликнул воодушевленно первый революционер.

– Да мы теперь с вами горы свернем! – подхватил второй.

– Слушай, товарищ, – обратился первый революционер к извозчику. – Надо срочно доставить товарища Ленина в Смольный! Я буду сопровождать!

– А заплатит мне кто? – угрюмо поинтересовался извозчик.

– Ах ты, контра! – рявкнул революционер.

– Понятно, – вздохнул извозчик.

– Не печальтесь, товаг’ищ! После победы миг’овой г’еволюции деньги все г’авно отменят! – успокоил Карнаухов, положив ему на плечо руку.

– Гони! – крикнул революционер, и лошадь помчалась вперед.

Возле Смольного толпился вооруженный народ.

Коляска подъехала ко входу.

Революционер выпрыгнул, влез на крыльцо, взметнул вверх руку.

– Товарищи! Только что к нам приехал сам товарищ Ленин!

Карнаухов на подкашивающихся от страха ногах вылез из коляски.

– Видите? – радостно воскликнул революционер. – Ура товарищу Ленину!

Толпа начинает кричать «ура!».

– Попросим товарища Ленина выступить перед революционным народом! – воскликнул оратор и зааплодировал. К нему присоединились остальные.

Карнаухова от страха охватило какое-то безрассудное исступление. Он впрыгнул на крыльцо и поднял руку. Все тут же умолкли.

– Товаг’ищи! – воззвал он, вспоминая какие-то обрывки из фильмов и исторической литературы. – Г’еволюция, о котог’ой так долго говог’или большевики, све г’шилась! – впрочем, он тут же опомнился и поправился: – А если быть точнее, вот-вот све г’шится! Уг’а!

Все закричали «ура».

– Землю – г’абочим, заводы – кг’естьянам! – выкрикнул Карнаухов. – То есть тьфу! Наобог’от! Землю – кг’естьянам, а заводы – г’абочим! Уг’а!