Андрей Ерпылев - Личный счет. Миссия длиною в век

– Вот ни фига себе… – ахнул непроизвольно Александр: район поиска был велик, очень велик…

– Вот тут Арктур, – тыкал уже, видимо, находящийся совсем не в себе Липатов в звезды, тут же приближающиеся к зрителям, обрастающие планетными системами. – Муфрид и Пульхеррима… Ее еще называют Ицар или Мирак…

– Идите отсюда, вы, Пульхеримма, – шеф развернул за плечи слабо сопротивляющегося полуобморочного ученого к выходу и придал ему ускорение.

«Сурово вы с ним, – заметил граф, когда они остались в одиночестве. – Не ушибется он там часом?»

«Полноте, Павел Владимирович, – махнул рукой Александр. – Пьяному – море по колено… Давайте лучше делом займемся».

Он вздохнул, отмерил для себя примерно треть района, который предстояло обшарить – судя по записям в своем кондуите, Агафангел вел исследование Волопаса не один день, – провел пальцем в небе светящуюся черту и ткнул в первую попавшуюся тусклую звездочку под ней…

«Не знаю, как вы, – сообщил Саша ротмистру, устало протирая глаза – только что посещенный мир был сюрреалистичен: сияющее электросваркой солнце, неоново-зеленое небо, пышная «зелень» всех оттенков красного цвета и угольно-черный песок под ногами, – а я бы не отказался заморить червячка».

«Я, знаете, тоже, – откликнулся граф. – Не в смысле червячка, конечно… Просто в глазах уже рябит от этого калейдоскопа».

«Что вы сказали? Калейдоскопа?»

Александр пролистнул бортжурнал пропавшего фантаста и отчеркнул ногтем запомнившуюся ему запись: «Планета Калейдоскоп. Зеленое небо, красная растительность, воздух тяжелый – скорее всего, много углекислоты или даже угарного газа…»

– Блин! – вслух буркнул он, в сердцах захлопывая ни в чем не повинный гроссбух. – Он после этой планетки еще добрую сотню осмотрел. Полдня работы – коту под хвост. Ну, Агафангел…

«Пойдемте обедать, – приуныл ротмистр. – Думаю, что и рюмочка не помешает… Нам обоим».

«Пойдемте…»

Саша окинул взглядом проделанную работу – длинную, тройную уже, строчку проверенных миров поперек светящегося абриса созвездия, вздохнул и привычно отыскал Рай.

– Ну, вот скажи мне, Наташа, – уминая жареную курицу, жаловался он жене, сидящей напротив него, по-бабьи подперев кулачком щеку. – Как мне отыскать пропавшего оболтуса? Там ведь еще десятки тысяч звезд проверить придется – на полгода работы, если не на год. И это только на поиски планеты, которая его, возможно, заинтересовала. А таких могут быть тоже тысячи. И обыскивать их придется скрупулезно… Это что – остатки жизни угробить на поиски? И, что главное – никому ведь эту работу не сбагришь: у Липатова его космофобия – черт бы ее подрал…

– Тише, милый! – теплая ладошка Наташи легла на руку Александра. – Не надо чертыхаться при Сереже…

Слух матери был чуток – она заслышал шаги сына еще в прихожей.

– Привет, пап! – вымахавший за лето почти с отца Сережка влетел в столовую и чмокнул отца в щеку. – Ты надолго? На рыбалку пойдем?..

– Некогда, Сереженька, – обнял наследника мужчина, с раскаяньем подумав, что за делами уделяет ему совсем мало времени.

– Дядя Агафангел пропал, – сообщила сыну Наталья, доставая из старинного серванта – дань извечному женскому желанию сделать семейное гнездышко как можно более уютным, где бы оно ни находилось, – еще один не менее антикварный столовый прибор. – Папа должен его отыскать. Ты понимаешь?

– Пропал? – удивился мальчуган, вгрызаясь в кусок хлеба, стянутый с тарелки вопреки протестам матери, пытающейся приучить его к приличным манерам. – А я думал, что он уже вернулся с дикарской планеты…

– Нет, сынок, не вернулся, – покачал головой Александр и вдруг встрепенулся. – С дикарской? Что ты имеешь в виду?

– Да он планету нашел, на которой дикари живут… – пробубнил мальчик с набитым ртом. – Как в каменном веке.

– Так, значит, он все-таки нашел разумных существ! – отец вскочил из-за стола, но тут же снова уселся, схватив сына за плечо. – А ты откуда это знаешь?

– Да он меня с собой брал иногда, – беззаботно ответил Сережа. – Мам, я суп не буду…

– Что? – хором разинули рты Саша и Наталья.

– Я не люблю капустный суп, – заканючил мальчишка. – Можно я его не буду? Я лучше курицу…

– Не капустный суп, а щи, – машинально поправила Сережку мама: она совсем недавно научилась правильно выговаривать это трудное русское слово, и теперь оно звучало в ее устах безупречно, чего нельзя было сказать о самом блюде, до совершенства в готовке которого ей было еще ох как далеко.