Лара Вагнер - Склеп, который мы должны взорвать

Вдруг машина резко сворачивает влево, останавливается на самой границе земли и асфальта. Внутрь врывается холодный сырой воздух – это принц оттолкнул дверцу от себя, сидит, наполовину высунувшись наружу, жадно хватает воздух ртом. Не хватало только нам застрять на этой бесконечной дороге! Я даже приблизительно не могу представить, как добираться обратно, если вдруг что. Выдавать свое присутствие не хочется, это было бы совсем уж провально. Но его дыхание постепенно успокаивается, он закрывает дверцу, машина продолжает свой путь. Снова становится тепло.

Чреда деревьев заканчивается, снова пустошь, потом вдалеке появляются смутные очертания домов. Невысоких, крыши лишь выглядывают из-за непроницаемых ограждений. У крайнего дома машина останавливается. Медленно разъезжаются створки железных ворот.

Квадратный зал, гулкий и полупустой, с обтянутыми глянцево-красной кожей креслами, лохматой белой шкурой на блестящем полу… Мутно-бежевые стены, покрытые штукатуркой с извилистым узором, массивные неуклюжие вазы на полу возле огромного зеркала… Это еще только вход в дом, прихожая… Спиной к зеркалу, отражаясь в нем ярким бесформенным пятном, стоит коренастая брюнетка с короткой стрижкой, открывающей мощную шею с наползающими друг на друга складками. Наряд – под стать обстановке – нечто в огненных тонах. Только здесь пошла уже не грубая фактура, а нечто полупрозрачно-распахнутое, приоткрывающее красное кружево.

– Привет, Камилла, – говорит принц.

– Ты опоздал на двадцать минут.

– Я это компенсирую.

***

Пожалуй, не надо было снова соваться в спальню. Достаточно интимной сцены в другом доме. Но теперь уже не оторвешься, ведь безобразное тоже притягивает. То есть сначала возмущает, отталкивает, но потом почему-то манит. В этот раз женщина сверху, оседлала своего гостя. С хрипом дышит, возможно, воображает себя верхом на горячем жеребце. Роскошная, прямо-таки королевская кровать с золочеными завитушками и снова огромное зеркало, теперь уже в изголовье. Нет, пожалуй, я лучше осмотрюсь в богатом доме, здесь наверняка есть на что взглянуть. В коридоре мельком заметил, что на стенах развешаны картины…

Бесформенные груди колышутся, трутся о дряблый живот женщины. Да, все-таки лучше отвлекусь на картины, хотя они, полагаю, сомнительного качества.

– Подстилка, – криво усмехаясь, приговаривает Камилла. – Все вы продаетесь, стоит только поманить…

Я еще не успеваю переместиться к двери, как после пары-тройки движений (слишком быстрых, чтобы их толком заметить) дама оказывается под галантным кавалером. Она пытается сопротивляться, что-то бурчит. Получает предостережение:

– Еще поговори, сучка!

Камилла почти моментально замолкает, обмякает и больше не противится. Чего только не увидишь, будучи невидимым… Когда действо в спальне заканчивается, принц быстро встает. Еще через мгновение швыряет под кровать какой-то невесть откуда взявшийся лоскут. Так я и не понял, откуда тот взялся. А принц тем временем одевается торопливо, я бы даже сказал порывисто. Мне кажется, если женщина, которая повернулась на бок и внимательно наблюдает за собирающимся кавалером, произнесет хоть слово, он ее ударит. Не по душе мне подобные сцены. Однако тут я навряд ли смогу помешать. Одно дело подчинить себе опустившееся полупьяное существо, сожителя несчастной феи, и совсем другое дело справиться вот с таким экземпляром. Конечно, недавно мне удалось вложить в мысли принца сведения об условленном месте и часе. Однако это несколько иное.

Он выходит из спальни, даже не взглянув на женщину, а та тоже поднимается, наскоро приводит себя в порядок, достает из верхнего ящика прикроватной тумбы мятые купюры.

Принц уже возле двери, но не уходит. Камилла, вслед за которой я перемещаюсь в прихожую, протягивает ему деньги. То есть не сразу протягивает. Предварительно пересчитывает. Медленно шевелятся короткие пальцы с квадратными ногтями. Принц небрежно сует деньги в карман. Камилла, наконец, нарушает молчание:

– В следующий раз опять тебя возьму.

– Тогда до следующего раза, – коротко бросает он.

***

Едва успеваю нырнуть в машину. К счастью, удается не замешкаться, иначе могло бы крепко попасть металлической дверцей. Не знаю, какие оказались бы последствия. Лучше, пожалуй, не проверять и вообще нужно быть настороже, ведь принц, похоже, кипит от бешенства. Такие перепады настроения настораживают. Все же невидимость имеет свои преимущества; никому не придет в голову срывать злость на спутнике, о присутствии которого не подозреваешь.