Батарейка (СИ)

Ика опустил голову на плечо папе и обнял его за шею.

- Ты хороший, добрый человек, Турзо. Вы все хорошие люди, и мне совсем не хочется уходить от вас. Но я должен. Ярри, Экор, запомните – вы ни в коем случае не должны открывать двери. Даже ради спасения собственной жизни и жизни своих близких. Помните, что если двери будут открыты - этого мира не будет.

- Хорошо, Ика, - в унисон отозвались мы с Ярри, а Ика продолжил:

- Экор, Ведь Шошана обещала тебе свою помощь? Там, в Храме?

- Обещала, - ответил я. Я только сейчас начал осознавать, что Ика уходит из нашей жизни. На глаза сами собой стали наворачиваться слёзы. Ика заметил это:

- Не плачь, Экор. Я же сказал, что мы ещё встретимся. Под этим небом, под этим солнцем, и мы непременно будем счастливы. Все.

- Ты обещаешь? – выдавил я.

- Обещаю, - отозвался Ика, - а ты, Рин, будь готов к очень неприятной неожиданности. Скоро. Сейчас. Прости, что говорю тебе это, но тот, кто сейчас лежит на полу, знаком тебе очень хорошо. И, к сожалению, от этого никуда не денешься. Но ты сильнее, чем кажешься, Рин. Ты через многое пройдёшь, и будешь счастлив. И мы ещё встретимся.

Рин кивнул и поцеловал Ику в щёку, потом то же самое сделал я, потом малыша бросились обнимать все остальные. И всем он говорил, что всё будет хорошо, что мы ещё встретимся. Помогало это слабо. Все привязались к малышу, никто не хотел верить, что он покидает нас. Подошедший последним Ургау не поцеловал, а лизнул щёки Ики – как кошка котёнка. Ика медленно, словно с трудом поднял руку, погладил Ургау по мягким выступающим ушкам и угасающим голосом прошептал:

- Мы ещё встретимся, большой кот. Помни о хвосте. Помни о камне. И помни – Ольсарий очень много знает о Великом Господине.

Ургау подозрительно заморгал и ещё раз лизнул Ику. Тот рассмеялся и тихо сказал папе Турзо:

- Рассвет. Мне пора. Поставь меня на подоконник.

Папа Турзо аккуратно поставил малыша на широкий подоконник. Ика немного пошатнулся, но устоял. И в этот момент комнату осветили лучи рассветного солнца. Едва это произошло, Ика начал таять. Да, таять, как Снегурочка в детской сказке, превращаясь в облачко серебристых искорок, удивительно напоминающих снежинки. Они кружились и звенели, исчезая в солнечных лучах. Мгновение, ещё мгновение. Он ушёл.

POV Рина.

Это было очень больно – видеть, как исчезает, растворяется в солнечных лучах близкое тебе существо. И, хотя Ика уверял, что мы ещё увидимся, мне слабо верилось в это. Мне казалось, что он просто утешал нас. Ика – существо вечное. А наша жизнь коротка. Его «скоро» и наше «скоро» – это совсем разные скоро. Но я всё-таки надеялся, что он вернётся. Даже несмотря на собственный скептицизм. Но легче от этого не становилось.

Тем временем Экор потерянно произнёс:

- Это всё из-за меня.

- О чём ты говоришь. Экор? – возразил Лорик, - Это не ты подсылал убийц. Это тебе грозила смертельная опасность.

- Это всё из-за меня, - повторил Экор, - у вас была спокойная хорошая жизнь. А появился я – и всё разрушил… Теперь мы все в опасности. И Великий Господин охотится на Ярри из-за меня. Из-за того, что я появился…

Подступающая истерика Экора помогла мне загнать вглубь собственную боль, и я уже открыл рот, чтобы высказать любимому, всё, что думаю по этому поводу, но тут к Экору подскочил Фехт. И влепил ему пощёчину.

- Не смей так говорить! Не смей так даже думать! Где были бы мы со Скареллом, если бы не появился ты? А Лорик не встретился бы со Сканти, и Сканти стал бы Супругом Дальхема! Что было бы с ним? А Рин? Рин бы попал к этому ублюдку и садисту Вингорху! Так что не смей думать о таком! Никогда! В том, что произошло, твоей вины нет! Это всё Великий Господин и его происки! Но мы найдём на него управу, он ещё пожалеет, что связался с нами!

Ошалевший Экор с удивлением смотрел на Фехта, потирая покрасневшую щёку. Честно говоря, обалдели все. Фехт вообще редко когда выказывал свои эмоции, но сейчас… По-моему, под конец своей пламенной речи обалдел и сам Фехт.

- Извини, извини, Экор, - с раскаяньем в голосе прошептал он, - я не хотел…

Но Экор, слава Небесам, уже успел прийти в себя и в его голосе появились знакомые ехидные нотки:

- Нет, Фехт, всё в порядке, всё правильно. Надо же… Мордобой – как средство прекращения истерики… Спасибо тебе.

- А теперь, - неожиданно сказал папа Норгейль, - может, стоит посмотреть, кого на этот раз послали по наши души?

Он наклонился над распростёртым на полу телом, откинул капюшон и все немедленно подошли посмотреть. А когда я присмотрелся к лежащему – пол поплыл под моими ногами.