Виктор Мурич - Путь голема (СИ)

– Я предупреждал, – сказал он глядя на мои судороги. – Знаешь, Димыч, ты чертовский хороший мужик.

– Издеваешься. Мне и так хреново, а ты подкалываешь.

– Я не о том. На такую жертву ради людей, которых и друзьями не назовешь, которые кидали тебя, пойдет не всякий. Я бы на твоем месте уже давно домой свинтил.

– Не могу, – пробулькал я, давясь пивом.

Сухов заглянул в опустевший кувшин и кивнул:

– Вот и я о том же. Ладно, казанова, удачи на поле боя.

Покачиваясь я двинулся к лестнице. Долог путь на эшафот.

–

– Вставай гомотрахус, – несильно пнули меня в бок.

– Это вместо доброе утро? – проворчал я, потягиваясь до хруста. – Сухов ты? В такую рань? Еще и солнце толком не встало.

– Нет, твоя пышнотелая любовь, – он пнул меня еще раз. – Вставай.

– Не кричи. Голова болит, и тело так ломит, точно вагоны с углем разгружал.

– Не удивительно, – расхохотался Сухов. – Чуть ли не до полуночи разгружал. На первом этаже аж труха с потолка сыпалась. Кстати, голосина у твоей подружки знатная. Может, как-нибудь, дуэтом сбацаете.

И тут в моем измученном похмельем сознании всплыли подробности вчерашнего вечера. Путь на эшафот…

– Господи, – вскочил я с кровати, чуть не повалив Сухова. – Что вчера было? Я… Я все таки… ну это…

– Ты был в ударе! Зал аплодировал стоя. – Сухов кинул в меня тряпкой заменяющей полотенце. – Срам прикрой. А то мне уже страшно. Кто ж знал, что стой-корень ты целиком съешь. Там бы раз на десять хватило. Дорогая, между прочим, штука. Если бы не подружки, всю ночь дежурившие у двери, у тебя были бы и зрители, и команда поддержки, скандирующая речовки соответствующего характера. Нам на Машу наплевать, если есть что наливать. Нет, это из другой оперы. Впрочем, неважно.

– А если серьезно, – осел я на сколоченную из досок лежанку. – Ничего не помню. Воспоминания заканчиваются на пороге комнаты. Дальше словно кто-то киянкой промеж ушей… и темнота… потом ты…

– А если серьезно, то изрядное количество выпивки и передозировка стой-корня превратили тебя в секс-берсеркера. Ты до полуночи терзал девчушку, а она верещала как свинья на бойне. Похоже, пару раз даже пыталась покинуть комнату, но не тут-то было. Нет, поначалу все культурно было – охи, вздохи. А потом тебя понесло. В общем, около полуночи она еле перебирая ногами и держась за перила, сползла вниз с блаженным выражением на лице. Вот и все.

Я обхватил голову руками. Ну и позорище. Отличился Димыч. Как там говорил Сухов – будут слагать легенды…

– Значит так. Кружка пива и завтрак на столе. Восполни потраченные силы и подлечись. Одежда на лавке. – Он сделал паузу и добавил: – Сегодня!

– Так чего же мы сидим? – вскочил я, прикрываясь полотенцем. – Когда? Успеем?

– Два часа после полудня. Глашатай вчера появился после того как ты ушел. Казнь будет публичной. Подробностей не знаю. Разбойники нам помогут но…

– Но?

– Но в бой вступать не будут.

– Ты сам вчера говорил, что…

– Да говорил, но они считают, что твой поступок ничего не изменит, и поэтому зря рисковать не будут. Вот если бы переворот, вот тогда они в первых рядах. На повстанцев тоже не рассчитывай. Не успеют. Далеки северные горы. Ладно, приводи себя в порядок и спускайся вниз. Остальные уже готовы. – Он остановился в дверях и хитро глянул на меня. – У тебя случайно лимона нет?

– Лимона?

– Да понимаешь, нет в этом мире такого фрукта. А то эта буренка своей блаженной улыбкой других баб смущает. Я о тебе забочусь…Чтоб чего не вышло…

Сапог ударился в мигом захлопнувшуюся дверь.

Ополоснувшись ледяной водой над глиняной миской и опрокинув кружку легкого «утреннего» пива, я почувствовал себя куда лучше. Одежда оказалась как раз. Серые брюки из грубой ткани заправлены в высокие сапоги. Серая рубашка с высоким воротом и темный камзол с кольчужной подстежкой. Хитрая штука. Со стороны выглядит как обычная одежда, а на самом деле доспехи. Вот тяжеловат только. Бандитский стилет за голенище сапога. Легкий меч на широкий кожаный пояс с пряжками. И в дополнение серый плащ до пят с глубоким капюшоном.

Остановившись на пороге, я оглядел комнату. Ну да, молодец, самое главное забыл. Прихватив со стола украшение, я вышел за дверь.

–Вы что никогда не спите? – поинтересовался я у своих телохранителей. Они приветственно кивнули и двинулись за мной.

– Дай им это. Пусть оденут, – бросил мне сверток Сухов.

Он щеголял в наряде не то вельможи, не то купца. Бархатная куртка бордового цвета с золотым шитьем. Вместо привычной армейской фуражки шляпа с ярким пером. Кружевные манжеты и воротник дополняли туфли с блестящими пряжками.