Виктор Мурич - Путь голема (СИ)

Рокот барабанов становился все громче и громче.

Безрезультатные попытки найти выход из комнаты были прерваны лязгом сверху. Словно кто-то отодвигал древний засов.

Все задрали головы вверх, а Тимоха еще и сделал зверское лицо. Жаль Лиля была слишком увлечена звуком и не смогла оценить героическую мину восторженным вздохом.

Лязгнуло еще раз.

Чахлый язычок пламени в последний раз конвульсивно вздрогнул и умер, оставив нас в полной темноте.

От раздавшегося скрипа несмазанных петель я поморщился и втянул голову в плечи. Темнота порождает страх неизвестности. Вот и сейчас я стою сжав до боли кулаки, не зная чего ждать.

Сверху посыпалась пыль и мелкий мусор.

– Что за?.. – но Прыщу не дал договорить вспыхнувший ярким светом в потолке квадрат.

На какое-то время я ослеп.

Лиля испуганно ойкнула, а Тимоха грозно рыкнул что-то нечленораздельное, но однозначно идентифицируемое как угроза.

Несколько секунд мы дружно терли глаза, режущие от снопа яркого света лившегося из люка в потолке.

Из квадрата опустилась веревочная лестница.

Лиля побледнела и уже готова была упасть в обморок, естественно дождавшись вовремя подставленной мужской руки.

Я завертел головой пытаясь найти убежище от возможной опасности, но голые каменные стены и припорошенный гнилой соломой пол предоставляли в этом вопросе не так уж много вариантов.

Ильич с хитрым прищуром, выражающим скорее любопытство, чем страх смотрел вверх.

Зазвучали какие-то странные голоса, зазвенел металл.

Переглянувшись, мы кучкой баранов засеменили в сторону, ожидая худшего.

Дождались.

В проеме люка показалось бородатое лицо и что-то проквакало на незнакомом языке.

– Чего надо? – хмуро поинтересовался Прыщ, протирая краем футболки стекла очков. Водрузив их на нос, он глянул на гостя и грустно изрек, – Водяра точно паленая была. С карбидом и димедролом. Вот и галлюцинации на лицо. Сто пудов не реал.

– Спокойно, – тихо скомандовал Ильич. – Будем разбираться.

– Ты кто? – поинтересовался Тимоха у бородатого лица.

Бородач заквакал и жестами показал, чтобы мы выбирались наружу.

– Ну что, камрады? Полезли знакомиться с аборигеном? – предложил Прыщ. – Надеюсь, сверху хоть воняет меньше. Мне уже кажется, что я за год от этой мерзости не отмоюсь. Может эта жаба объяснит, куда нас по пьяни занесло. Чем-то он на небритого француза похож. Не зря же их называют лягушатниками. Но мое мнение остается прежним – мы что-то не то выпили и у нас коллективные глюки. Ну не должен нормальный человек так квакать. Даже для француза чересчур. Это прерогатива жабьего племени.

–Я пиво пил. Мои галлюцинации должны отличаться от ваших, – напомнил я, разглядывая незнакомца, бесстыдно пялящегося на нас. Так пялятся на буренку на базаре, прикидывая, сколько с этих сисек в сутки можно молока надергать.

Ох, чует мое сердце не глюки это. И разум про то же шепчет. Мы точно во что-то влипли. И француз этот странный и каменный мешок, попахивающий средневековой тюрьмой. Именно тюрьмой, а не могилой, как говорил Прыщ. Все тела в могиле, или коллективном захоронении должны находиться примерно в одном состоянии. А вот в тюрьме предусматривается пополнение личного состава… хм-м но не предусматривается наличие оружия. А почему бы и нет. Сидя в каменном мешке с единственным выходом – люком на высоте этак восьми-десяти метров присутствие меча погоды не делает. Разве что соседа чикнешь и, погрязши в грехе каннибализма, продлишь свои дни и тюремщикам шоу устроишь. Или из гордости или слабости харакири… Но тоже шоу. Был бы зритель. Вот и подбрасывают они новобранцев в камеры к озверевшим от голода и одиночества старожилам. И ставки делают кто кого. Острое железо в руках уравнивает шансы. Новичками движет желание жить, старожилами выжить. И нет места компромиссу. Мы бы на их месте были ничуть не лучше. Прошло всего ничего а мы уже перегрызлись… А если бы несколько дней… недель… без пищи, лишь слизывая влагу со стен… Какими бы мы стали, цивилизованные люди?

Чистой воды начало третьесортной фантастишки. Главные герои, очнувшись с похмелюги, заимели амнезию и долгосрочную экскурсию в средневековый мирок, ожидающий своих героев. Кому-то же надо колбасить драконов и прочую мерзость ползуче-летуче-пресмыкающуюся и нежно или грубо, в зависимости от обстоятельств и темперамента, овладевать прекрасными принцессами, уныло ожидающими в сумрачных покоях на вершинах высоченных башен. И ждет нас великая миссия – спасение местного человечества в локальном масштабе, сопровождающееся батальными эпизодами с выше упомянутыми представителями местной фауны на фоне живописной флоры. Вот только мой врожденный пессимизм подсказывает мне, что скорее нас ожидает судьба буренок чем былинных богатырей.