Виктор Мурич - Путь голема (СИ)

– Федор Михайлович…

– Достоевский? – хихикнул я.

– Достали! И ты туда же. Нет, не Достоевский, а Петриченко.

– Тоже хорошо, – опрокинул я очередную рюмку. – И как тебя сюда занесло?

– Закусывай, а то развезет, – пододвинул мне собутыльник мясо. – Не часто мне удается с земелей поболтать. На кой ты мне потом никакой нужен. Ну да ладно, За державу! За Совок! – Звякнул хрусталь. Император расчесал пятерней седые пряди. – Знаю, что тебя разрывает от вопросов… Да и сам поболтать не прочь. Куришь?

– Иногда. Когда выпью.

– Ну, раз иногда, значит всегда, – он выудил из-под мантии пачку сигарет и протянул мне. – Угощайся шурави.

– Афган? – поинтересовался я, затянувшись горьким дымом.

– Он самый, будь он неладен, – сплюнул император. – Июнь восьмидесятого. Ад у Санги Дуздан под Файзабадом. До гроба помнить тот день буду. Радует только то, что оставшиеся в живых духи, его тоже не забудут. Ох, и врезали мы им тогда, Димыч! Знал бы как врезали. Горы пылали огнем и молили Аллаха о пощаде. Жизнь человеческая ничего не стоила. Ни наша, ни их. Шаг за шагом мы двигались вперед, удобряя землю кровью… Сколько пацанов головы сложило… Сколько грузов двести потом домой ушло… Сколько слез матерински… Эх! Да что уж теперь! Я тогда уже майором был… Десантура. Профи. Не первая война для меня. И черный континент был и другие места разные…

– Про это уже говорят в открытую, – промычал я, пережевывая кусок мяса. – Нет больше секретов.

– Привычка, – криво ухмыльнулся император. – Как забухаем было с офицерами, наутро просыпаешься и первая мысль – а не сболтнул ли чего лишнего? Вдруг особисту кто стуканет. И ходим поутру косые от похмелья и подозрительных взглядов друг на друга.

– Так что ты говорил про эту, как его Джедая с Фазабатом.

– Санги Дуздан под Файзабадом. Гора воров – по ихнему. Как головка сыра вся в дырах, ходах, лазах и туннелях. Духи там нехилую базу устроили. Нам полкаш говорил, что даже сам Македонский не смог эту гору взять. О!

– А при Македонском что уже душманы были? – поинтересовался я, чувствуя, что конкретно пьянею. Накопившаяся усталость плюс коньяк все больше и больше тянут к земле.

– Димыч, ты быстро пьянеешь. И глупеешь. Хотя и так дальше некуда.

– Ага, дурак-дурак, а баб твоих увел.

– Подавись. Дальше рассказывать?

– Извини, устал просто.

– Град за нашими спинами молотил не утихая. Залп! Залп! Один за другим. И огненные стрелы над головами. – Он грохнул кулаком по столику. Ополовиненная бутылка подпрыгнула и полетела наземь, но была подхвачена монаршей рукой настолько быстро, что ни одна капля не была утеряна. – Гора полыхала от взрывов… А ночью вертушки… Ми-24Д. Штук восемь! Ты даже не представляешь, какая это мощь. Бойцы говорили, что они с неполными экипажами ходят, чтобы больше фугасов навешать. И заход за заходом духов утюжат. Тогда еще черпак полез мне морду бить.

– Черпак?

– Цивильный?

– В смысле?

– Ты в армии служил?

– Нет. И ничуть об этом не жалею.

– Тогда тебе не понять. Просрали державу! Я у снайпера-молодого весло перехватил и бачонка в лоб… Он только из-за холмика выскочил. У снайпера руки тряслись, бормотал что в детей не стреляет, а что у пацана две лимонки разведенные за спиной и невдомек.

– Я предпочитаю общение на русском языке.

– Да чего тут понимать, косила. Мальчик лет десять-двенадцать из-за холма на нас бежал. Вокруг ад кромешный, а тут ребенок. Вот ты бы что сделал?

– Ну не знаю. Как-то помог, защитил. Может, подбежал бы и на землю повалил, чтобы не убили.

– Минус один, – расхохотался император. – Вот на таких, как ты и делался расчет. Возраст, пол роли не играют. Враг есть враг, тем более, если у него за спиной две гранаты с выдернутыми чеками. Смекаешь, салага?

– Наверное, да, – я аж съежился, представив себя в подобной ситуации.

– За шурави, – поднял рюмку император. – За тех кто… В общем не чокаясь.

Мы выпили. Неким чудесным образом пустая бутылка сменилась полной.

– А императором как стал? Я понимаю, что майор это круто и находится где-то между капитаном и подполковником… но император…

– Вот там все и началось, – император встал и начал мерить шагами огромный зал. Он похож на огромного старого ворона. Колышется черный плащ. Поскрипывают при каждом шаге доспехи. Подойдя к прозрачной стене, он устремил свой взор вдаль, туда, где краснели верхушки деревьев в лучах заходящего солнца. – Я черпаку в челюсть засадил, дисбатом пригрозил и поджопник для солидности выписал и тут рядом полыхнуло. И понять ничего не успел. А очнулся салагой имперской учебки на Тылсе. Чистилищем, мы этот мир называли. И тут же кнут через всю спину. И афганку и тельняшку насквозь… чуть ли не до кости… В общем сразу дали понять кто в этом доме хозяин. И понеслась изо дня в день учеба солдатская. Били нас нещадно по поводу и без повода. Кормили не плохо и каждый вечер языки учили… разные… Ну мне-то не привыкать, до этого не один успел освоить. Примерно полгода прошло, остатки нашей сотни на плацу построили, человек двадцать осталось в живых, и обрадовали, что мы теперь солдаты имперской армии и ждет нас посвящение. Мы, конечно, рявкнули как положено – мол, здравься император, а сами напряглись. Народ у нас собрался разношерстный. Многие, вояки, как и я, были выужены из своих миров в разгар боя. Моего кореша Инсынткуя с Иулды с бабы сдернули. Шестой за тот вечер. Ох, и кобелина, скажу тебе. Трахал все что шевелиться. Даже на своих поглядывать стал… Ну близнецы с Темы ему темную устроили – гормоны сразу попустили. И аграрии были. Шахтеры с Бездны… Подслеповаты все как один, но руками из лома ромашку делали. В общем имперцы грелби в свою армию всех подряд и откуда только могли. Рекруты дохли как мухи, но на смену ми приходили все новые и новее. Крематории Чистилища курились днем и ночью, отправляя к богам души слабаков.