Мика Моник - (Не) типичная попаданка

Точно! У Кисы аллергия! Вот только на что?

– Так ты алкоголичка? – Может она перепила водки и ответ лежит на поверхности?

– Нет. Это аллергия.

Да знаю, я что это аллергия! Ты скажи мне на что! И да… куда делся совратитель тигр?!

– На что?

– На волосатые задницы.

– А ты их много встречала?

Не уж-то она тигру жопу трогала и ее так разнесло? Кроме него больше некому!

– Как минимум две.

Метко подколола, но я все равно победил. Я знаю, что у тебя моя милая Николь, аллергия на самое прекрасное существо во всех мирах. На меня.

– Не делай так.

– Как?

– Голову не втягивай. – Едва сдерживая счастливый мур сказал я.

– А что?

– Ты на гремлина похожа.

Значит глупый тигр не додумался, про то, что у Кисы аллергия на кошачьих и потому сбежал, испугавшись ее внешнего вида. Ха! Беги-беги, обезьяний король. Настал час Хентат, час спаривания!

– Слышь! – Шикнула она мне прямо в лицо, снова заставляя стать импотентом. – Ты мне тут пакетиками не шурши. Веди меня к цивилизации. А то у меня песок во всех самых потаенных местах.

Я молча развернулся и пошел в джунгли. Нужно как можно скорее отвести Кису в пирамиду. Пока эта полосатая кото-обезьяна не додумалась.

– Слышь киса. – Окликнул я ее.

– А?

– Лучше быть с волосатой задницей, чем с пропитой рожей.

Она не должна понять, что я знаю в чем причина, а в пирамиде я уже смогу снять это чертово проклятие. Осталось вспомнить какое ограничение скорости в постели. Вроде шестьдесят восемь. При шестидесяти девяти обязательно надо развернуться.

Николь

Не поверите, сплю я значится на перине. Ну мягкой такой. Нежданно нагадано слышу вибрации. И думаю, опупенно – дом. В общежитии, где за аренду “кладовки” с меня вытряхивали последние кровные, со мной в светлице без окон жила Олька. Мы делили космическую плату барских хором на двоих, дабы на остатки стипендии иметь возможность не протянуть ноги на дошираке.

Так вот. У Ольки была штука такая интересная, ну и весьма полезная могу вам сказать. Называлась она – вибратор.

– Киса. Кошечка. Кисунь. – Ласково раздалось у меня над ушком.

Мысленно всплываю к облакам. Ну наконец-то у Ольки парень появился. А то, что они подле моего синего тела ЭТО делать собрались, не страшно. Главное, чтобы подруга как-то по жизни устроилась, а мы уж как-нибудь выкарабкаемся. Со своим то невезением.

Что-то пушистое стало щекотать мне нос, и я чихнула.

– Апчхуй!

– В романтике тебе не занимать.

Да Олька еще та зажигалка. Романтичной эту девушку плюссайз мог бы назвать только зек Игорек из Маринкиного подъезда.

– Нико-о-оль Кидман. – Сладострастно протянул мужской голос, и я услышала в своих ногах чавканье.

Оля сделала перерыв на пожрать, а ее хахаль решил на меня пары спустить. Я против! Ну конечно не совсем чтобы… Дайте хотя бы посмотреть, что за жеребец!

Открываю глаза и замираю. Я в церкви. Уже отпевают?

– Киса-а-а…

Отдаленно слышу музыку. Струны игриво перебираются чьими-то тонкими пальцами. Стоит мне поднять голову к “балалайке или как там ее” добавляется дудка.

– Д-да? – Неуверенно спрашиваю и оглядываюсь по сторонам.

Я не в церкви, но точно в каком-то храме. Вокруг меня вьется дым, какой обычно бывает на концертах. За его густой пеленой, едва проглядываются сине-зеленые стены, усыпанные маленькими витражами. В стороне одной из этих стен я видела фигуру в белом плаще.

Бог!

Дым стал потихоньку развеиваться, и я схватилась за лицо. Пухлые веки больше не мешали обзору. Последний раз на моей роже не было отека, когда сучка Марина ногу сломала.

Я умерла…

Я свесила ногу с изумрудного постамента и уставилась на Всесоздателя. Тот стал, двигаться в мою сторону, плавно покачивая бедрами. Наблюдая за этой картиной, я вопросительно выгнула бровь. Заиграла музыка Энигмы.

Точно в раю…

Белый плащ отпускается с плеч незнакомца и моему взору предстает…

– Едрить колотить, какой мужчина!!! – Ору я во все горло смотря на просто божеское достояние.

– Я весь твой. – Отбросив голову назад сказал новый кадр с обложки “Плей герл”.

Пытаюсь снова начать дышать и завороженно смотрю на него. Высокий поджарый с пустынным загаром мужчина улыбался мне белоснежной улыбкой. Не менее белоснежными были его молочные волосы, затянутые в тугой хвост. Его голубые глаза так сильно контрастировали на фоне райского загара, что я приняла его за ангела.

Да что это я? Это же есть ангел! И у меня к нему был один вопрос.