Дмитрий Свиридов - 500 лет назад – 3.1, или Кавалеры ордена

В церкви зашумели. Кто-то слышал про соборы, кто-то нет, но все прекрасно представляли, какую часть их трудов собирал Орден «на церковь».

–Еще скажу – продолжил Ефим – среди священников есть разные, вы, наверное, знаете. Есть те, кто страдания людские облегчить хочет, есть те, кто лишь для виду молитвы шепчет, а в душе мысли о чреве своем лелеет, или еще похуже…

От людей плеснуло одобрением. Видали разных, да…

–Но даже если попадется, как вот ваш патер Бенедикт был, о котором плохого слова мы не услышали… то все равно, призывать будут к смирению перед высшими, перед тем самым Орденом, который кого из вас похолопил, кого купил, как скотину, а кого и захватил в набеге воровском!

Тут Ефим бил прямо в точку. Крыть было нечем.

–Спрошу еще, напоследок: сколько среди вас тех, кого крестили по православному обычаю, а потом в католичество перекрещивали? Поднимите руку.

Ефим точно знал, что такие есть, он вчера обсуждал эту тему с Седовым, и руки осторожно поднялись.

–А есть те, что до крещения старым богам поклонялись?… Вроде, у местные племен лесные боги были?…

Нашлись и такие.

–Так что, скажите, каково это – с разных сторон к Богу приходить, детство по одним обрядам проводя, а потом поменяв их, да не один раз, небось (Ефим вспомнил старосту Вацека)?… В чем разница между этим (он поднял со своей кафедры распятие патера) и этим (а другой рукой – поднял цепочку старца с крестиком)?…

В этот раз народ шептался глухо, неопределенно.

–Вот, о чем я хотел сказать для первого раза. Подумайте пока о том, будет время – оповестим всех, соберем, еще о чем поведаем. Если кто хочет что спросить, спрашивайте, да пойдем, помянем – Ефим закруглился со своей, в общем-то, короткой речью. Да и то сказать, для первого раза вполне достаточно. Однако же нашелся тот (всегда найдется!), кто захотел кое-что выяснить вот прямо сейчас, и осторожный, хотя ясно слышимый вопрос раздался из толпы:

–Так как же нам… о Боге-то теперь… узнавать? Чтобы верно?…

–Выходи сюда, кто спросил – тут же отозвался Ефим, и начал отвечать – есть только один путь достоверный. Нам святое писание, Библия, как даны были?… Сперва из уст в уста передавали, от учеников его и иных очевидцев, но после было записано грамотными людьми, а далее уже читано и перечитано (в первый ряд пропустили мужика, вполне обычного, средних лет, в умеренно драном кожушке, с бородой), и до людей донесено даже в тех землях, где до того о Спасителе и не слыхал никто. Вот такой путь я верным и считаю – через грамоту и изучение той мудрости и тех истин, что до нас от предков донесены были. Ну, а кому дано, так тот и дальше пойдет, изучив их, и новое что откроет.

Теперь в шепоте явно слышались нотки разочарования. Ефим же обратился к мужику:

–У тебя дети есть? Много?

Тот явно не ожидал такого вопроса, но ответил почти сразу:

–Есть, четверо.

–Так вот. Сами себе хозяевами будете жить – выучишь детей грамоте, а они тебе потом прочтут про божественные дела, а смышленый кто окажется – и растолкуют. Ну, а учить грамоте мы всех будем, это, считайте, дело уже верное.

Разочарованный шепот продолжался.

–Грамота – оно же дело такое, ну… – мужик получил ответ, но это явно было не то, что он ожидал услышать – не для каждого… там соображения надо, а мы…

–А вы как раз из лучших – огорошил его Ефим – у вас в одном селе люди трех народов живут! Петька! Где ты тут?…

Откуда-то из воздуха вывернулся Петька и уставился на Ефима.

–Вот, знаком вам этот постреленок?…

Теперь гул однозначно подтверждал, что да, знаком, и хорошо знаком, и даже слишком хорошо, чтоб его…

–Так он уже сейчас три языка знает! Осталось только буквы выучить, да то недолго! А у вас в селе таких много должно быть!

Вот тут несколько огорошены были все. С одной стороны, это ж Петька, известная егоза, его для того патеру и сплавили, если честно. С другой стороны, ну да, три языка, кто хуже, кто лучше, но все знали, жить-то с соседями надо… Да и сам герой этого примера был ошарашен – как это, он и грамоту знать будет?…

Тут Ефим окончательно закруглился, и люди стали выходить на двор, уже почти вслух обсуждая все произошедшее за сегодняшнее утро. А там, на дворе, возле самого крыльца усадьбы, их ждали выставленные на раскладных козлах столы, на которые вынесли укутанные, чтоб не замерзли, горшки с поминальной кутьей, взваром, стопки простых деревянных тарелок (почти дощечек, если честно) и деревянных же чарок. Каждому, подходившему к столам, накладывали черпак кутьи и давали чашку взвара. При этом на тех, у кого руки и лица были не особо чистыми, девки с поварни и пара дневальных, помогающих им на раздаче (совершенно бескорыстно, да), смотрели неодобрительно. Ложки были с собой почти у всех, а у кого не было – тем давали и ложку, правда, уже с некоторым фырканьем.