Теона Рэй - Хозяйка закрытого города

– Была?

– Я отказался от своей прямой обязанности – следить за этим городом.

– Почему?

Взгляд Нэта пригвоздил меня земле.

– Потому что жители Шаерора не нуждаются в помощи. Ты это поймешь, когда познакомишься поближе хоть с кем-то из них.

Мужчина потушил огонь, собрал посуду в мешок и двинулся к дому. Я поспешила за ним. Спрашивать больше ни о чем не хотелось, вот только я не была согласна с Нэтом – люди в этом городе отчаянно нуждались в помощи, особенно дети.

Может быть, я действительно чего-то не понимаю. Может быть, есть что-то, чего я не вижу. Но скажите мне, кто откажется от помощи, стоя на пороге голодной смерти?

Мне только нужно понять, как им помочь. Им и себе, в первую очередь. Такая жизнь не для меня, а путь на Землю мне закрыт. Благодарна только за то, что пока я пытаюсь выжить, тоска по дому меня не гложет – сейчас не до этого.

Утро началось с того, что кто-то гладил меня по щеке. Крошечная теплая ладошка прочертила полосу по моему лбу, щеке и дотронулась до носа. Я распахнула глаза.

– Дядя сказал, что ты – не такая как все, – Оди напустила на себя серьезный вид и выглядела при этом безумно мило. – Я решила проверить, но ничего необычного не вижу. Что в тебе не такого?

Я усмехнулась, потерла глаза, прогоняя остатки сна, и повернулась на бок, к малышке лицом.

– Я… – слова застряли в горле. “Не говорить никому” – означает ли, что даже ребенку сказать нельзя? Даже если она расскажет кому-то, все равно ведь не поверят.

Впрочем, малышка уже забыла о своем вопросе и радостно провозгласила:

– А дядя Нэт дал мне конфету! Представляешь?

– Молодец он, – улыбнулась, думая, что и мне бы конфета не помешала. Хоть какая-то капля радости в этом черном мире.

– Где мама? – Оди мгновенно изменилась в лице. Настроение у девочки менялось со скоростью света в несколько секунд. Сейчас ее губки дрожали, глаза заслезились.

– Мама болеет, малыш. Она… в больнице.

– Где?

– В таком месте, где ее вылечат.

– Ты врешь. Зачем? Мою маму никто не станет лечить, у нас нет… этих… я забыла. Монеты, во!

Я дотянулась до Оди и чмокнула ее в лоб.

– Я прямо сейчас схожу к твоей маме, ладно?

– Скажи ей, что я ее жду.

– Конечно. А где Нэт?

– Вон там, спит, – девочка ткнула пальчиком на выход и залезла на стул. На столе лежал заляпанный грязью лист бумаги и крошечный обломок карандаша.

Вышла из дома, на улице как и всегда было пустынно. Где все люди, неужели целыми днями сидят по своим жилищам? Вздрогнула, понимая, что если не начать что-то делать, меня ждет такая же судьба.

Утреннее солнце еще не было слишком горячим, я наслаждалась теплом и с ужасом представляла, что спустя каких-то пару часов от духоты станет невозможно дышать. За три дня, что нахожусь в этом мире, еще ни разу не ощутила дуновения ветерка на своей коже. Город, который был словно вырублен внутри огромного булыжника, в течении дня так сильно нагревался, что от каменных зданий и дорог даже утром и по ночам исходил жар. Я чувствовала, как прикипает подошва кроссовок и как сильно потеют ноги, но боюсь, что без обуви ходить вовсе невозможно. Мне нужны сандалии или вроде того, хоть какую-то открытую обувь!

Пребывая в своих мыслях. я прошла мимо дома Криссы, чертыхнувшись, пришлось вернуться обратно на добрую сотню метров. Поднималась по лестнице, едва ступая, но из-за раненой ноги шаги были тяжелыми, а каменная крошка скрипела под толстыми подошвами кроссовок.

Со второго этажа донесся слабый стон. Я, уже не таясь, двинулась в ту сторону и наверху лестницы едва не наступила на Криссу.

Женщина лежала на животе, на бледном грязном лице не было никаких эмоций, она приподняла голову и скользнула по мне невидящим взглядом.

Лихорадка. Она больна лихорадкой. Так, что я знаю об этом недуге? Только то, что заразиться ею от другого человека невозможно. Нэт оставил Криссу в одиночестве, потому что боялся, что болезнь передастся. Но почему? Были случаи, или это простая осторожность?

– Крисса, вы меня слышите? – опустилась на колени, обхватила лицо женщины ладонями, всматриваясь в ее глаза.

Раздался слабый стон. Губы ее были сухими и потрескавшимися, она облизнула их и тихо проговорила:

– Где… Оди?

– Оди с вашим братом, – поспешила успокоить женщину, но вызвала испуг. Крисса в ужасе выпучила глаза и замычала.

– Все в порядке? Не волнуйтесь, она под присмотром.

– У меня… нет… брата!

Холодок пробежал по моей спине. Как нет? Оди называет Нэта – дядей… Впрочем, дети всех взрослых зовут “дядя” и “тетя”. Пришлось объяснять.