Галина Гончарова - Дорога короля

Гардвейг сдох! Это уже искупает все его старания! А в остальном… поборемся! Сдаваться Робер не собирался. Ни на минуту.

***

Томас Конкор довольно потрепал Лидарха по глянцевой черной шее.

Где надо прятать лист?

В лесу!

Лошадь?

На конюшне.

Аварца?

Да среди других аварцев, вот и все.

Чтобы в таком городе, как Кардин, не было ханганов? И были, и про графиню Иртон слышали, и про Тахира дин Дашшара.

Чтобы купец да не собирал новости? Информация – такой же товар, как шелк и пряности, а то и еще ценнее. Ханганы знали про шум во дворце, не знали только, в чем дело. А информация – она всегда ценна для купцов, и не только для них.

Томас поделился сведениями, а с ним за это поделились безопасностью.

Дальше все было достаточно просто, только очень муторно. Лидарха перекрасили в черный цвет и поставили среди других лошадей. Томаса тоже перекрасили. Какая-то краска для кожи и волос, обещали, что смоется.

Томас только рукой махнул.

Тюрбан, ханганская одежда – и он неузнаваем. И не только он один, дам Дишан, кстати говоря, спрятали среди других ханганских женщин. Их точно показать не попросят, смертельное оскорбление. А виконт Дишан, чтобы не попасться никому на глаза, держался подальше от ханганского посольства. И правильно делал.

Барон Фремонт по приказу Альсина обшаривал город, заглянул и к ханганам, но ясное дело, ничего от них не узнал. Хотя был обласкан, напоен чаем, и настойчиво приглашаем в гости. Хоть завтра. И послезавтра тоже можно, и вообще – каждый день заходи. Чай будет, халва будет, мы тебе всегда рады.

Эдвин ушел умиротворенный, но – без результата. А Томас прекрасно узнал Эдвина Фремонта, и возблагодарил аристократическую спесь. Барон на слугу даже и не посмотрел, много тут таких, темнокожих. Это не Лилиан Иртон. Вот та всегда смотрела людям в глаза, и прекрасно всех помнила. Она бы Томаса в любом гриме узнала.

А остальные благородные, даже ее супруг, смотрели поверх голов. Свысока отдавали приказы, старались не прикасаться к слугам… слуга ведь не человек, а вроде как предмет мебели… Фремонт не был исключением. Ладно еще – воины, тех он мог запомнить. Но обозники?

Пфу!

Томасу оставалось лишний раз помолиться Альдонаю и порадоваться.

Вовремя удрали.

Осталось еще потихоньку из города выбраться. Но это – дайте время. Сейчас на воротах все смотрят в шесть глаз, а вот чуть позднее расслабятся, успокоятся, можно будет и уехать. И… если никого другого не останется, рассказать все королю.

Что-то с господами?

Томас искренне надеялся, что господа уцелели. Записку же ему прислали…

Но на Альдоная надейся, а сам не плошай. Так что – ждем. Большего Томас сделать все равно не мог. Только ждать.

***

Когда впереди замаячил Летний дворец, Лиля едва не разрыдалась от счастья.

Альдонай, Христос, Аллах, да хоть кто! Спасибо вам!

СПАСИБО!!!

Летний дворец в чем-то был не хуже Версаля. Громадный садово-парковый комплекс, раскинувшийся малым не на десяти квадратных километрах. К счастью, неогороженных…

Лиля махнула рукой на все дорожки и приказала ехать как можно короче. И конечно, не прошло и десяти минут, как на них наткнулись гвардейцы.

– Кто такие?

Двое симпатичных парней верхом на лошадях выглядели воинственными и грозными. Топорщились усы, гарцевали кони, сверкало оружие и бляхи на сбруе… Лиля коснулась руки Милии.

– Форма – та?

Милия вздрогнула. Пригляделась.

– Да… это панцирники.

– Отлично. Эй, лэйры, будьте любезны обратить на меня внимание.

Лиля кое-как спрыгнула с телеги. Тело затекло, мышцы болели. Гвардейцы тронули коней к графине, Гэл шагнул вперед, чтобы заслонить ее, но наткнулся на повелительный отстраняющий жест.

– Не надо.

Блеснули изумруды на запястье и на пальцах.

Лиля щедро отдавала то, что купила или заказала сама. Ширпотреб, как она это называла.

А вот фамильные украшения она бы отдала только при опасности для жизни. Это – не ее. Это для ее потомков, связь поколений…

Так что осталось на пальцах графини кольцо с изумрудом, фамильное, графское, оставался браслет графов Иртон, тоже старинный, родовой, с изумрудами. И к ним прикипели взгляды лэйров.

Украшения были настоящими. И платье хоть и грязным, рваным, потрепанным, запачканным кровью и продранным в нескольких местах, некогда было новую одежду искать, но дорогим.

– Госпожа…?

– Ее сиятельство графиня Иртон, – просто ответила Лиля. – В столице бунт. Граф Шантен – здесь?