Владимир Сухинин - Студент на агентурной работе

Я нашел убежище, как всегда, под потолком. Но это было еще не все. Девушка заскочила в комнату и залегла. В ее руках было уже два ожерелья. Когда контуженные противники попытались перейти в атаку, она применила заклинание оцепенения, а потом болевой укол. Сверху мне казалось, что мои бойцы исполняют какой-то танец роботов. Сначала они замирали, потом дергались и снова замирали в нелепых позах. Так продолжалось минуты две, пока ожерелья не разрядились. Поняв, что у Мии закончились боеприпасы, банда – а другого слова я подобрать не мог, с яростью бросилась на девушку. И тут Мия совершила подвиг! Она подорвала себя гранатой. Правда, граната была алхимическая – «вонючка», которой нас травили в бункере. Не дожидаясь, когда вонь захлестнет меня, я телепортировался во двор. Следом, все в слюнях и посиневшие, выползали «бездари», их мучили позывы рвоты. Мии среди них не было. Мой сканер показывал, что она двигается к себе в комнату.

Я помог прийти в себя товарищам и, глядя на их задумчивые морды лиц, предупредил:

– Если хоть одна сво… один боец принесет еще одну такую бомбу, он будет там ночевать. Я вам это обещаю.

Поверьте, я был очень убедителен, и «бездари» прониклись.

Ночевать у себя я уже не мог и, побродив по территории академии, пошел спать в первую попавшуюся комнату своих вассалов. Согнал кого-то с кровати и лег. А чё? Мне можно, я сюзерен и не по своей воле сюда забрел, а только волею форс-мажора.

Ночью мне снилось, что меня домогались, а я охотно поддавался. Утром я обнаружил, что на односпальной кровати нас трое: я, Мия и Розина. И все голые. Девушки при этом обнимали меня, а на их лицах было разлито выражение блаженства. Я тихо встал и, не задаваясь вопросами, почему у них такие лица, оделся и вышел.

Овор сидел в окружении молчаливых девушек, хмуро изучавших дно своих тарелок. Только Лианора, как всегда невозмутимо и аккуратно, поедала свой ужин. Молчание становилось неловким, и дядька решился немного разрядить обстановку.

– Как прошел ваш первый день, рена? – обратился он к смеске.

– Плохо, господин Овор, – ответила девушка и с вызовом посмотрела на него. – Мне не нравится моя работа. – Она бросила взгляд на руки. – Скоро мои руки превратятся в руки крестьянки, я состарюсь и превращусь в старуху.

Вирона с насмешкой посмотрела на говорившую.

– Какое горе! У малышки появятся мозоли!

Ринада обожгла ее злым взглядом и снова повернулась к Овору.

– Помогите мне, тан.

– Я не вправе вмешиваться в распоряжения управляющей поместьем. – Овор говорил с расстановкой, подбирая слова. – Но в случае вашего отказа быть в подчинении Лианоры я имею от вашего спасителя четкие распоряжения. – Он достал листок и зачитал: – «Выдать десять золотых корон, веревку с мылом, довезти до постоялого двора Руха и там предоставить собственной судьбе». – Свернув листок, Овор посмотрел на пораженную девушку.

– Интересно, а зачем ей веревка? – Вирона с задумчивым видом почесала щеку.

– Мне тоже интересно, – поддержала ее Лианора, – и мыло?

Ринада беспомощно вглядывалась в спокойно сидящих людей.

– Может, найдете мне другую работу? – тихо и несмело спросила она.

Овор обратился к дворфе:

– Рена, у вас есть работа, при которой не надо мочить рук?

Лианора ненадолго задумалась, смешно наморщив носик, а потом лицо ее просветлело.

– Я вспомнила! Недавно свинарь жаловался, что опоросились две свиноматки и он не успевает ухаживать за поросятами, кормить свиней и вывозить в сад навоз. Вот я и пошлю Ринаду ему в помощь. – Ее лицо озарилось радостью. Она смотрела на сильно побледневшую берку чистым незамутненным взглядом. – Видишь, как все хорошо получилось, и уезжать тебе не надо.

Эрна шла по дорожке из столовой в лабораторию, где проводилась самоподготовка и можно было сделать амулеты. Все ее мысли крутились вокруг того, что она сотворит с выскочкой Мией и что – с нехейцем. Если с тихоней было просто и понятно, то при мыслях о милорде возникала сумятица. В ее чувствах мешались буря негодования его жестокостью и нежность, которую она испытывала при воспоминании о проведенных вместе ночах. Не замечая прохожих, она брела, погруженная в свои мысли, не уступая дороги. Ей навстречу шла девушка с алого факультета и специально не уступила дорогу.

– Куда прешь, коза? – услышала Эрна и получила толчок в грудь. Она подняла глаза и непонимающе уставилась на девушку в красной мантии.

– Чего вылупилась? Эти сервы совсем распустились. – Она презрительно посмотрела на Эрну и оттолкнула ее с дороги. – Пошла прочь, – сопроводила она толчок словами.