Владимир Сухинин - Заложник долга и чести [СИ]

Из-за больших камней разбросанных в беспорядке, там где горы переходят в безбрежную степь, вышли двое. Обоих выдавала аристократическая внешность не свойственная путешественникам. Лица не обветренные и не тронутые загаром, походка неровная, усталая. Два осторожно крадущихся эльфара.

Старый пернатый падальщик сидящий на одном из камней, сердито посмотрел на не прошенных гостей, взмахнул крыльями и с противным громким клекотом лениво взмыл вверх.

Одеты были оба в простые человеческие одежды, по-походному. Кожаные потертые куртки, заплечные мешки из крепкой крашенной парусины, штаны из такой же ткани и невысокие сапоги из шкуры горного оленя. Единственный атрибут эльфарской одежды.

Снежные эльфары остановились. Тот кто был старше, держал за руку юношу. Видно было, что мальчик пребывает в растерянности. Его плечи были опущены. Сам он сутулился. Как будто замерз и пытается согреться, сжавшись комок. На мертвенно бледном лице застыла скорбная маска. Было ему лет пятнадцать. Эльфар долго всматривался вдаль, где начинались орочьи степи, затем грустно поглядел на юношу.

– Ну вот, мы и пришли, Радзи-ил, – сказал он. В голосе взрослого эльфара не было сочувствия, но не было и равнодушия. Он говорил как тот, кто просто провожает знакомого в дальний путь, с надеждой что он когда нибудь вернется.

– Дальше ты двинешься сам. Отсюда до Лигирийской империи лигов тридцать по степи. Иди ночами, – поучал он молодого эльфара. – Иначе можешь напороться на разъезды орков. Как доберешься до империи, ищи отца. Его отстранили от должности посла и запретили появляться в княжестве.

Мальчик исподлобья посмотрел на провожатого.

– Ты так и не скажешь, почему дед перед смертью лишил меня всех прав? – спросил он.

Молодого эльфара немного трясло, и это было заметно. Подрагивали губы, которые он крепко сжал, чтобы не показать, что ему страшно. Речь была прерывистой, и рука предательски потела. Ему было страшно и стыдно от того, что он не мог справиться с собой.

– Радзи-ил, мальчик, одним богам известно почему Великий так поступил. Но ты не должен сомневаться, в том, что твой дедушка желал тебе добра. Сейчас тебе кажется, что с тобой поступают жестоко и несправедливо. Погибла мать, тебя лишили рода и дома, но придет время, и ты сам узнаешь, что произошло. Все тайное когда-нибудь становиться явным. Иди и будь мужественным, я выполнил последнюю волю моего господина.

Эльфар высвободил руку, повернулся и, не оборачиваясь, пошел прочь, в сгущающиеся сумерки. Мальчик какое-то время смотрел ему вслед, сдерживая набегающие слезы, обиду и подступающий липкий страх от путешествия в неизвестность. Его страшило не одиночество, не степь, полная орков, его пугала, как и многих, кто всегда жил в заботе и в строгом распорядке, будущая неопределенность. Как жить среди людей? Чем заниматься, кто подскажет и поможет? И сможет ли он найти отца? Неуверенность в собственных силах, подтачивала его мужество.

Когда спина эльфара исчезла среди холмов, мальчик сел на землю и разрыдался. Проплакал он около часа. Затем вытер слезы, размазав грязь от пыли по лицу, поправил мешок с запасами и пошел в противоположную сторону. Впервые за годы своей жизни он остался один, в чужом краю, брошенный на произвол судьбы. Отвергнутый родней и изгнанный из пределов княжества. Горькие мысли одолевали его, душа, не находя покоя, беспомощно металась, не находя ответа. Постоянно приходили мысли покончить с собой и тем самым обрести покой измученной душе, но он гнал их от себя, как малодушные. «Я смогу! – твердил он себе. – Я сильный!» И следом набегало отчаяние. «Ну почему, я такой несчастный? За что мне выпала такая злая судьба? Чем я успел прогневить богов, что они ополчились на меня?»

Сначала, когда в их поместье пришел секретарь деда, он радостно встретил того. Посланник Владыки переговорил с начальником охраны, и вскоре все слуги и воины покинули поместье. Он остался один с пожилым эльфаром, который поведал ему волю Великого князя. А воля его было непонятной и от того еще более ужасной. Наследник отлучался от дома и рода. Он должен был покинуть княжество, взять другое имя и быть предоставленным самому себе. Более сильного удара Радзи-ил не мог себе представить. Рушился понятный и привычный мир.