Владимир Сухинин - Студент на агентурной работе

Ленея уселась, и опять от нее повеяло приятным запахом тела и трав.

– Ворожба, – подсказала Шиза.

– Если бы кто другой назвал меня женой, я его бы убила, – ответила шаманка, внимательно смотря на наш огонь. – Но вот тебя убивать не хочу. – Она опять показала свои клыки. – Странный ты и непонятный, и очень опасный, – проговорила, беря из моих рук бокал с вином. – Мне духи поведали, что за твоим плечом ходит смерть, но не твоя, а собирает жатву из твоих врагов.

Она пригубила вино, оценила и вернулась к началу разговора:

– Пока зови просто Ленея, как потом – неизвестно даже духам. Они утверждают, что ты одного сильного духа заточил у себя, это правда? – Она смотрела поверх бокала и ждала ответа. По-видимому, это было для нее важно.

– Есть один, – неохотно ответил я и посмотрел на учителя. Тот, не вмешиваясь в наш разговор, уплетал кашу и пирог. Я подал тарелку кулеша шаманке и, показав на стол, сказал: – Бери, не стесняйся, чем богаты, тем и рады.

– В самом деле, – вдруг произнес магистр, – куда делся Рострум? С ним было бы веселее.

– В сумке он сидит, – ответил я.

– Это вы зря, юноша, старик может обидеться и начать вредить, вы уж с ним договоритесь как-нибудь.

«Шиза, начинай переговоры, может, и в самом деле лучше выпустить на время этот ужас со змеями», – мысленно дал распоряжение я.

Шаманка внимательно слушала наш разговор, едва прикоснувшись к каше.

– Мой друг, – услышал я голос бывшего Искореняющего, – я полностью осознал недостойность своего поведения. Можете не беспокоиться, я буду все делать, как вы скажете, только выпустите ненадолго на свободу.

– Вылезайте, – разрешил я.

Из сумки потянуло дымком и заклубилась тьма, это магистр появлялся, чтобы показать себя шаманке. Из клубящейся черноты показалась голова Рострума, вся утыканная костяшками, она смотрела на шаманку, которую охватил испуг.

– Не бойся, Ленея, он страшен только моим врагам, – успокоил ее я и достал четвертый бокал, налил вина и протянул своей воплощающейся иллюзии.

Вальгум взял бокал, понюхал вино и строго сказал:

– Не больше одного бокала… или двух, – быстро поправился он, достал свою змею и стал жарить на нашем огне.

– Что, шаманка, удивляешься? – неожиданно спросил он и посмотрел на орчанку четырьмя вертикальными желтыми зрачками. – Я вон тотемы твоего рода ем, и ничего, они только рады, – непонятно к чему сказал он.

Но шаманка что-то поняла, быстро доела кашу, встала и сказала:

– Я что приходила-то: предупредить тебя, малыш, братья мои к тебе явятся испытывать, – развернулась и ушла.

– Духами она управляет, – мысленно проворчал иллюзорный магистр, но я его услышал, – заперла их в своем жезле и мучает.

Я посмотрел вслед уходящей орчанке, которая как-то странно и даже кокетливо виляла задом, обтянутым лосинами.

– Да пусть идут. Убивать не буду, – безразлично ей в спину сказал я и заварил цвар в чайнике.

– Рострум, можешь вокруг лагеря погулять, но не пугай посольских и охрану; не надо, чтобы орки тебя видели рядом со мной, – сказал я бывшему магистру.

Тот схватил свою змею, почти дожаренную, и моментально скрылся.

– Я вижу, ты не боишься степняков, – сыто откинувшись на спинку стульчика, вступил в разговор Луминьян. – Надеешься, что умения нехейца тебе помогут?

– Не только, – не стал спорить я и с удовольствием тянул горячий цвар.

На сканере появилась метка желтого цвета – «и не друг, и не враг, а так». Скоро неспешно подошел коренастый орк.

– Привет, родич, кушать будешь или просто посидишь? – спросил я после наглого приветствия.

– Цваром угощусь, – размеренно ответил орк. Осмотрелся и вместо стула сел на седло с моего коня.

Мы молча потягивали горячий цвар с медом и смотрели на наш волшебный огонь.

– Пришел вызов мне делать? – спросил я.

– Пришел, – одним словом ответил орк. – Меня Угрызом зовут, – представился он.

– Рад знакомству, я Ирридар. А почему у сестры такое красивое имя? Я думал, что и у вас такие же, а оказывается, просто Угрыз, – усмехнулся я.

– Имя сестры переводится как «небесная невеста», а мое – «третий сын», – хмуро ответил орк.

Я засмеялся, услышав его ответ, и, увидев, как он обиделся, покраснев своей зеленоватой кожей, пояснил:

– Мне смешно, потому что мое имя тоже переводится как «третий сын». И через трик я останусь без роду и племени. Хотя нет, род у меня будет – Гремучих Змей.

– Тебя что, выгоняют из рода? – еще больше нахмурился он.