Дариен Ройтман - Эпоха Ворона 1. Шпион

Магия! Настоящая альвийская магия! Вот что это было! Иначе как истолковать существование живого лука по имени Певун? Или как объяснить то, что этот лук стреляет сам, а его стрелы насквозь пробивают закованного в броню воина? Конечно, это магия – иначе и быть не может!

С того момента, как я застрелил первого бандита, прошло всего несколько секунд, а на дорогу уже выскочило шестеро разбойников. Они уставились на труп товарища, дико взревели (конечно же, хором) и пошли в атаку. Никто из них так и не сумел добежать до нашей повозки. Их постигла та же участь, что и их предшественника. Я только и успевал накладывать стрелы на тетиву и продолжал петь под чудесное звучание лука, всё же едва перекрывая странные звуки сзади. Как оказалось, это очень громко и драматично сопел непривычно молчаливый купец. Ну что за напасть? Даже когда молчит, всё равно шумит!

Тем временем показались ещё шестеро пиратов, а у меня оставалось только пять стрел. Я выпустил их все и с сожалением, бережно положив лук подле себя, обнажил меч. Не дав опомниться подбегающему противнику, я налетел на него, ещё в прыжке нанеся смертельный удар, почти разрубивший его надвое. Я как будто отрешился от происходящего, дав своему телу действовать так, как оно считало нужным. А обучили его на славу, нечего сказать. Я даже толком не могу описать, как расправился с остальными бандитами, просто не помню. В память врезались только два последних пирата. Первый скрылся от меня в зарослях, пока я добивал одного из его дружков. Немного пошурудив в кустах, он выскочил оттуда в абсолютно непрезентабельном виде. Этот его вид и вывел меня из полузабытья. Не стану же я убивать беззащитного нудиста. Но голый цверг оказался не так уж прост. Сначала мне показалось, что тот решил убежать, так рьяно он набирал скорость, сверкая белыми ягодицами, но оказалось, что гном разгонялся для превращения. Неожиданно вся его фигура подёрнулась дымкой, он прыгнул вверх и, оторвавшись от земли, превратился в крупного орла. Птица быстро набрала высоту, крикнула пару раз и, сделав круг, устремилась в сторону гор.

– Ну надо же! – услышал я голос Фрегга, донёсшийся из-под навеса. – Орёл! Далековато он забрался от родимых круч.

– Слышь, змей! – обратился я к уже вылезавшему из повозки торговцу. – Я спущусь к кораблю, гляну, не осталось ли кого.

– Давай, давай, – последовал ответ. – А я гляну, не осталось ли чего. Ну ты понимаешь, чего-то ценного.

Ха! Быстро же он приспособился к ситуации. Ну да ладно, времена сейчас, судя по всему, жестокие, и каждый наживается как может.

Раздвинув придорожные кусты, я снова стал спускаться к реке по тропинке, протоптанной моими недавними оппонентами. С того времени, как я заметил идущую на вёслах ладью, прошло не больше получаса. Сейчас она стояла на якоре у берега, слегка покачиваясь на воде. На корме, свесив волосатые ноги в воду, сидел ещё один нудист. Увидев, как я появился из зарослей с обнажённым окровавленным клинком, он округлил глаза и мгновенно бултыхнулся в реку. Я успел заметить только впечатляющей величины хвост, мелькнувший в воде. Похоже, что рыбина была размером со среднего дельфина. Я подошёл к кромке воды и, присев, омыл лицо и руки. Затем, очистив меч краем плаща, вложил его в ножны и отправился обратно.

К моему возвращению сын Ловара успел обобрать все раскиданные по дороге трупы. При этом он недовольно ворчал, жалуясь на подпорченные доспехи.

– И ты сетуешь на посечённые кольчуги, когда тебя ждёт трюм целого корабля? – шутя попрекнул его я.

– Что, правда? – оживился купец. – Ну тогда я пошёл!

– Иди, – согласился я. – А я тут немного приберусь.

Фрегг живо потрусил к ладье, оставив меня наедине с мертвецами.

Первым делом я нашёл и подобрал чудесные альвийские стрелы, а затем стал стаскивать трупы в кучу, собираясь устроить погребальный костёр. Вот за этим занятием и застал меня запыхавшийся Фри. За собой на верёвке он тащил тушу здоровенного лося.

– Фух! Это что тут творится? – выдавил из себя он, оглядывая открывшуюся перед ним картину. – И где змей?

– Да в общем-то, уже ничего и не творится, – махнул рукой я. – А Фрегг сейчас, видимо, копается в трюме пиратской ладьи.

– Это, как я понимаю, пираты из этой самой ладьи? – догадался мой брат. – А кто их убил?

– Я, – скромно потупив взор, ответил я.

Мне почему-то стало стыдно. Как будто я наследил в маминой гостиной. Но в отличие от мамы, Пфырфри не стал меня ругать.

– Знаешь что, Рино! – неожиданно надул губы он. – В следующий раз на охоту пойдёшь ты! Это же нечестно, что всё веселье досталось тебе одному!