Василий Панфилов - Без Царя…

Случаев, когда такие вот резкие и дерзкие вырезали в Москве целые семьи по факту из-за мелочи, хватает. Кто-то что-то сказал, другие не поняли, третьи додумали… а итог известен. Из-за копеечных безделушек людей убивали, думая, что у них дома несметные сокровища хранятся.

– Очень вкусно, благодарю, – через силу улыбаюсь служанке, вставая из-за стола.

– А съели-то всего ничего, – вздыхает та.

– Мигрень, – глазами показываю на окно, где хорошо видны нависшие над городом тяжёлые тучи, – сама понимаешь.

– А… ну да, ну да… – мелко кивает та, моментально преисполняясь сочувствием, – вы бы полежали, Алексей Юрьевич!

– Вот чтоб я без тебя делал, – улыбаюсь ей, но женщина принимает мой мягкий сарказм за чистую монету и расцветает, убирая стол с сияющим видом человека, достигшего неких вершин. Аж неловко…

Запершись в спальне, пытаюсь думать, но всё время сбиваюсь на неизвестных злоумышленников, и ругнувшись на свою мнительность, раскладываю по комнате оружие, и только после этого несколько успокаиваюсь.

– Может, набрёл на что-то? – спрашиваю сам себя, валясь на скрипнувшую железную кровать, – Какой-нибудь фолиант, ценности которого я не понимаю… Да нет, бред! Обокрасть проще! Слухи-то зачем?

К какому-либо выводу я так и не пришёл, так что отставил на время упаднические мысли и принялся за переписку с мамой, но надолго меня не хватило.

– А может, действительно? – задумался я, – Отойти потихонечку от Сухаревки…

Некоторое время я помечтал, что могу спокойно заниматься переводами и лингвистическим анализом, но…

– Деньги! С-сука… – озлившись, я с хрустом разгрыз карандаш, зажатый доселе в зубах, – Да тьфу ты!

– Деньги за это не то чтобы большие, – продолжаю, отплевавшись и немного успокоившись, – в основном репутация. Всё это, конечно, взаимосвязано… но нет, без Сухаревки я проживу, но хреново…

Цены в последнее время поползли вверх вовсе уж без удержу, а папенька и сёстры, как нарочно, не замечали ровным счётом ничего.

Дражайший родитель витает в алкогольных парах, приправленных несколько сдвинутой уже психикой. Он давно не в адеквате, и такое впечатление, начал всерьёз верить собственным же завиральным байкам.

По крайней мере, он уже начал намекать мне (притом достаточно толсто), что у меня есть знакомые писатели, и он, Юрий Сергеевич, готов поделиться с ними бесценными воспоминаниями о своей необыкновенно интересной молодости. Интересуется притом настойчиво, сколько платят соавторам, и сомневается, хватит ли талантов Гиляровского для написания авантюрного романа о его, папеньки, приключениях.

Люба живёт предстоящей свадьбой и семейной жизнью, а любая попытка поговорить с ней, объяснить ситуацию как есть, заканчивается дрожащими губами, слезами и полным нежеланием принимать хоть что-то. Нина живёт отражением чужого счастья, и пусть пока ещё мальчишки это «Фу!», она уже мысленно примеряет на себя фату и… что там ещё девочки делают, не знаю.

В общем… я пытался, честно! Это не первая проблема, с которой я сталкивался, но после недавних слов старшей сестры, с какого-то перепугу решившей считать наше (моё в том числе!) детство чем-то идиллически-буколическим, плюнул. Она и так-то не интеллектуалка…

Собственно, если бы не Севастополь с его переизбытком молодых мужчин и незамужних девушек, шансы Любы на удачное замужество были бы не слишком велики. Всех достоинств, что происхождение аристократическое, да восемь классов гимназии окончила, а так…

Бесприданница при не самой интересной внешности и далеко не сахарном характере могла бы ожидать предложения руки и сердца скорее от заурядного мелкотравчатого чиновника, или может быть, какого-нибудь «вечного» студента, с соблазнительной перспективой погрузиться в народничество и народ. А с её-то характером…

От папеньки она унаследовала не только внешность, но и гонор, разве что с поправкой на возраст и пол.

Головная боль начала проходить, и на смену ей пришло отупение. То самое, когда физически всё нормально, а голова способна выдавать только шаблоны, притом самые примитивные, едва ли не животные. Помучавшись и попытавшись перебороть это, плюнул, и начал отрабатывать выхватывание пистолета из разных позиций.

Меня учили. Сперва в военном училище, потом в Испании пересекался с бывшим наёмником. Не то чтобы я сильно хотел, просто тот тип был кем-то вроде смотрящего в нашем гетто, а мне он благоволил. Ну и… иногда проще кивать и играть в поддавки, особенно когда тебе это ничего не стоит, а плюшки получаешь изрядные.