Дарья Райнер - Фейрум

– Ты в это не веришь?

– Я верю в то, что вижу своими глазами.

Липа нахмурилась. Существуют ли пределы человеческой веры – вот в чём вопрос. Ещё вчера она помыслить не могла, что угодит в подобное «приключение», а вот же…

– Дом на всех оставляет печать. Клирик, попав сюда, проявил талант к науке. Некоторые вещи, которые он творит с фейрумом, и впрямь гениальны. Как бы дико это ни звучало, его теософия приносит плоды. А Джек…

Игнас замолчал и резко перегнулся через перила. Липа ахнула, ухватившись за полы его куртки.

С нижнего пролёта донёсся смех.

– Ну же, приятель, заканчивай! Что там Джек? Мне интересно.

На подоконнике сидел парень. Немногим старше Липы – лет двадцати на вид или чуть больше. Симпатичный, несмотря на лопоухость: с правильными чертами лица и лёгкой улыбкой. Взгляд прямой и насмешливый. Русые волосы, давно не стриженные, были зачёсаны назад. Узкие джинсы пестрели прорехами; на кожаной куртке – десятки значков, заклёпок и булавок. Рядом стоял вместительный рюкзак, наполненный доверху.

– Вспомни Джека, он и выпадет 1 1 Имеется в виду англ. jack – «валет» , – в голосе Игнаса послышалось неодобрение. – Что принёс в этот раз?

– Всего понемногу. – Джек демонстративно застегнул молнию, скрывая содержимое рюкзака. – Реактивы для Клира, свечи для Баб-Ули. Она ещё свиные копыта просила – я уж подумал, ну всё: сатанинская месса грядёт, но нет – холодец! А ещё… – Он поднял голову и присвистнул. – Деревце! Ну наконец-то!

Их с Липой взгляды встретились, и улыбка Джека стала шире.

– Решила сменить причёску? Тебе идёт.

Липа машинально провела рукой по волосам, снимая паутину липкой слизи. Коса превратилась в застывшую сосульку. Щёки вспыхнули. Ответить на шутку или обидеться? Смущение и раздражение пришли одновременно: откуда взялось это «деревце»?

– Мы знакомы?

Она стояла на верхней ступеньке пролёта, глядя сверху вниз на Джека.

– Оу. Это наш первый раз для тебя. Прости, как-то двусмысленно прозвучало… Джексон Хиггинс, – он протянул руку. – В миру Бубновый Джек.

– Не вздумай втянуть её во что-нибудь. Даже не пытайся. Ты понял? – Игнас нетерпеливо обернулся. – Идём, Филиппина.

– Так точно, мистер Девятый. Ни малейшей попытки. Из нас двоих именно Деревце находит неприятности, – он подмигнул Липе, когда та в растерянности перевела взгляд, и опустил ладонь, которую она так и не пожала. – Это ничего. Иди с Девятым. Уверен, у вас там важные дела. Ещё увидимся!

Улыбка пропала, но что-то в голосе Джека заставило поверить: именно так всё и будет. Они увидятся. Закинув на плечо рюкзак, он отсалютовал на прощание и взлетел по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Липа осталась наедине с Игнасом.

– Ничего не понимаю, – севшим голосом проговорила она. – Он и правда меня знает? Откуда? Я этого Джека впервые вижу.

– Половину сказанного Джеком нужно пропускать мимо ушей. Сразу. Ещё половину разбирать по косточкам – может, под кипой мишуры найдётся что-то стоящее.

– Ты его не слишком любишь, да?

– Не то чтобы. Просто Джек довольно… своеобразен. Он любит хвалиться, что заключил некую сделку, и теперь прыгает сквозь время осознанно, а не вслепую.

– То есть…

– Не знаю. Он может , – Игнас намеренно выделил слово, – говорить правду, если представить, что твоё будущее – его прошлое. Тогда вы действительно встречались в каком-то из миров. Но ключевое слово – «может». Джек может что угодно. И врёт как дышит.

Липа перестала считать ступени, повороты и тоннели коридоров. Когда они остановились у запертой двери, она с благодарностью выдохнула.

– Пришли.

Игнас увидел на уровне глаз золотистую цифру и выругался сквозь зубы. Такие цифры обычно клеили, чтобы обозначить номер квартиры, – Липа не видела в этом ничего ужасного.

– А почему «девять»?

Светлые брови нахмурились. Игнас отбросил сорванную с двери девятку.

– Это то, о чём я говорил. Шуточки Джека приносят радость только Джеку. – Он вздохнул, доставая из внутреннего кармана ключ. – Но, полагаю, ты должна знать. Это будет справедливо. Нельзя просить тебя о доверии, не рассказав, откуда я. Кто я. И как всё это началось.

Щёлкнул замок. Игнас толкнул створку от себя и хлопнул в ладоши. Комната за порогом зажглась белым светом.

– Входи.

• ● •

В первый миг Липа зажмурилась. Настолько нестерпимым показались огни после сумрака коридоров – холодные, с синеватым оттенком, напоминавшие о больничном ультрафиолете. От этой мысли сжалось горло – рефлекторно и болезненно. Однако Игнас ждал, и Липа шагнула внутрь.