Элеонора Гранде - Даргорея

– Нам нужен ваш совет, уважаемые. Никогда не происходило того, чему мы стали сегодня свидетелями. Прошу каждого сказать слово.

Даже звон комариного писка разорвал бы эту гнетущую тишину. Было видно, как сложно старикам найти правильное решение. Медведь, самый древний из всех присутствующих, нахмурив седые косматые брови, молчал. Никто не знал, сколько ему лет, разве что его старуха, с которой прожили они душа в душу больше века и подарили миру пятерых достойных сыновей. Но несмотря на столь почтенный возраст, Медведь сохранял крепкое телосложение, остатки былой силы, ясный ум и чувство справедливости. Все уважительно ждали его слова. Наконец, старец произнес:

– Еще моему деду поведал его дед, что если сокол сядет на крышу дома, то в дом придет счастье, радость и благополучие. Белый сокол, – он привстал и развел руками, – сулит небывалую удачу и добрые перемены в жизни. Кречет признал и послушал Мирта. Процветание ждет нашу землю. Надо найти Изабеллу и помочь ей.

– А если она стала уддой 30 30 Удда – ведьма, обычно в образе сухонькой, сгорбленной старухи, но может предстать и молодой женщиной, а также обращаться в животных. Персонаж черкесских сказок. ? Люди не могут летать! – Лис даже подскочил на месте. Они с Кремнем были ровесниками. И хоть Лис был немного старше, всегда давал первым высказаться Кремню, чтобы занять наиболее выигрышную позицию. Односельчане знали это и втихаря подсмеивались над хитрым и изворотливым стариком. Но тут вдруг он заговорил первым и твердо занял позицию, совершенно противоположную словам Медведя. – Мы все были свидетелями. Жрица шагнула в пропасть и не разбилась, а полетела на саване подобно птице. Пусть сгинет в горах, пусть дикие звери разорвут ее. В удду она обернулась, в удду!

– Что ты несешь, старый! – Кремень вспыхнул со свойственной ему несдержанностью. – Уймись. Ты видел, что белый кречет полетел вслед Изабелле. Это знак высших Богов. – он поднял указательный палец, грозно потрясая им в сторону Лиса.

– И что! Вестник добра признал Мирта как верховного жреца, – брызгал слюной Лис, шамкая и перетирая что-то беззубым ртом. – Ему предстоит изменить положение дел в Даргорее.

– Вэй, упрямец! – вскричал Кремень, подскакивая с места и протягивая к Лису руки.

Они бы точно сцепились несмотря на почтенный возраст. Что, впрочем, нередко случалось в спорах этих двоих. Я даже хмыкнул в усы, глядя, как удивленно, чуть не открыв рты, глазели на перепалку двух дедов Алмаз с Беркутом. Баталию остановил Медведь одним только жестом:

– Угомонитесь оба. Какой пример вы подаете молодым. Уважьте чувства родственников жрицы, наконец, – он поднялся величаво, расправляя плечи и демонстрируя всем великолепную осанку и мощное телосложение. Повернувшись ко мне как к старшему, продолжил, – Тур, собери воинов, найдите Изабеллу и помогите ей. Совет старейшин окончен. Я все сказал, – и гордо проследовал к выходу.

Кивком головы указал я Беркуту проводить старца. Тот двинулся за Медведем, поклоном попрощавшись с оставшимися. Яростно зыркая друг на друга Лис и Кремень потянулись следом, отказавшись от угощения.

– Алмаз, – я приблизился к племяннику и положил руку на его плечо, – дождись Беркута, возьми с собой двух воинов и собак. Изабелла полетела, – я аж поперхнулся, говоря это, – к выходу из ущелья. Мы пойдем вниз по течению реки. Выдвигаемся сегодня.

– Я с вами, – Мирт попытался подняться с лавки.

– Нет, брат. Ты останешься. Добрый вестник признал тебя. Жди его здесь. Если кречет вернется… ты понимаешь…

Мирт молча кивнул и прикрыл предательски покрасневшие глаза.

Край солнечного диска ласково коснулся алмазного шлема горы-великана, нежно поглаживая, прося разрешения нырнуть за надежный хребет, спрятаться и уснуть до рассвета. Богатырь ответил страстно, переливаясь радужными всполохами на ледяных доспехах. И, казалось, чуть сдвинулся, открывая путь в опочивальню уставшему за день светилу. Солнце медленно опускалось за отроги, нежа лучами лес, реку и спешащие в неизведанные дали облака.

«Пора присмотреть точку приземления. Как-то не возникает особого желания запутаться в кронах деревьев в темноте», – подумала и стала прицельно осматривать окрестности. Но что это? Последние лучи заходящего солнца резко очертили тень гигантского ящера. Вдох застрял в горле, я закашлялась:

– Только динозавров не хватало!

С ужасом я смотрела на все увеличивающуюся тень. Она сделала круг и зависла над моим куполом. Вздернув голову, увидела сквозь центральное отверстие серебристое пузо животного, распластавшего свои крылья и парящего прямо надо мной. Я чувствовала, как струйки холодного пота бежали по спине, руки дрожали, а сердце пропускало удар за ударом. Собрав волю в кулак, плавно потянула передние стропы вниз и на себя и чуть не штопором понеслась к земле, на размазывающиеся перед взором кусты и деревья. Как ни странно, динозавр не стал меня преследовать. Но в голове запульсировало и полилось протяжно, даже напевно женским, журчащим как ручеек, голосом: