Василий Маханенко - Медвежонок [СИ]

Ошарашенный Хад протянул Вирано бумажки.

— Отлично. С этим мы разобрались. Теперь нужно разобраться с вашим наказанием.

— Каким? — опешил Эльрин. — За что? Мы ничего не делали!

— Неужели? — Вирано красноречиво подняла бровь. — Напомни, пожалуйста, кто несколько секунд назад жаловался, что не был в столице несколько лет? Это говорит о том, что твой клан расположен где-то в другом месте, что даёт возможность при должном упорстве выяснить твою настоящую фамилию. То же самое касается Хада. Я соболезную тебе в твоём горе, но ты прошёл почти по грани. Ещё слово и нам бы пришлось тебя исключать. Студенты Миракса должны внимательно следить за своим языком, об этом вам неоднократно говорилось. Раз вы не восприняли голос разума, будем вдалбливать правила другим способом. Двадцать четыре часа, начиная с восьми утра завтрашнего дня вы должны провести в канализации. Стоимость преждевременного выхода — тридцать крысиных хвостов на одного. Эльрин-ноль-восемь и Хад-ноль-девять — готовьтесь. На этот раз вы обходитесь без предупреждений. Лег, к тебе у меня претензий нет, завра можешь отдыхать.

Мне хватило нескольких секунд, чтобы принять ещё одно судьбоносное решение. Возможно, я об этом пожалею, но я буду последней тварью, если брошу соседей. Я своими глазами видел канализацию и обитающих там крыс — у Эльрина и Хада нет ни малейшего шанса выйти из того кошмара раньше срока. А сидеть в этой жиже двадцать четыре часа… Лучше повеситься.

— Магистр Вирано, позвольте вам кое-что сказать, — произнёс я, тщательно подбирая слова. — Мой отец, который, кстати, является вождём клана, как-то сказал: «Да они там охренели все, в своей столице?!». Понятия не имею, что он имел в виду, но мне кажется, что я наговорил достаточно, чтобы тоже получить наказание, но недостаточно, чтобы меня исключили. Без меня они никуда не пойдут.

— Лег-ноль-тринадцать, ты наказан, — на лице Вирано не дрогнул ни единый мускул. — Готовься, завтра в восемь утра ты отправляешься в канализацию вместе со своими соседями по комнате.

И перед тем, как дверь в кабинет захлопнулась, куратор добавила, позволив себе улыбнуться:

— Я распоряжусь, чтобы тебе выдали запасные барабаны для стреломёта.

— Группы, строимся друг за другом! Вначале пятикурсники, потом четверокурсники и далее по нисходящей. Выполнять!

У входа в канализацию собралась достаточно огромная толпа. Мне удалось насчитать тридцать человек, но народ постоянно подходил и уходил, так что я вскоре запутался. Хоть какая-то ясность произошла после команды магистра Болора — нашего инструктора. Студенты и малолетки, то есть мы, достаточно оперативно выстроились в стройную линию из шести групп. Я с интересом посмотрел на новых «нулевых» — ими оказались две девушки. Противогазы мешали рассмотреть лица, но длинные волосы и некоторые выпуклые части тела давали чёткое представление, кто стоит рядом с нами. Эльрин первым отреагировал на неожиданное соседство — не успел я и глазом моргнуть, как он уже во всю болтал с, как он их назвал, «собратьями по несчастью».

— Пятый курс, вперёд! — скомандовал магистр Болор. Половина собравшихся зашевелилась и достаточно организованно начала скрываться под землёй.

— Следующая группа идёт через десять минут! Готовится четвёртый курс!

Из-за противогаза голос Болора получался глухим, но достаточно громким, чтобы его слышали все. Хад с неприязнью смотрел на поднимающийся зелёный туман. По глазам соседа становилось понятно, что ему наше приключение не нравится.

— Кому вообще понадобилось держать такое безобразие в городе? — пробурчал Хад, когда в проёме скрылся третий курс. До нас осталось всего ничего.

— Только не говори, что не знаешь, — фыркнула одна из девушек, Белис-ноль-двадцать пятая. Черные волосы, гармонично физически развитое тело, низкий голос. Мне она сразу не понравилась — в её позе читалась нечто вызывающее. Словно она старательно демонстрировала всем окружающим своё превосходство. Не нужно быть великим пророком, чтобы понять — Белис принадлежит одному из великих кланов.

— Не все живут в столице, Белис, — вторая девушка показалась мне более приятной. На фоне первой она казалась практически малышкой — миниатюрная, аккуратная. Золотые волосы были убраны в тугой хвостик, и каждый раз, когда она инстинктивно поправляла несуществующую прядь или по-особому поворачивалась, у меня в груди почему-то теплело. Эти движения казались настолько естественными, плавными и прекрасными, что выдавали в девушке серьёзного танцора. Я ещё недостаточно находился в этом мире, чтобы стать ценителем противоположного пола, но, если бы мне нравились люди, Лиара-ноль-двадцать шестая точно попала бы в их число.