Василий Маханенко - Темный паладин. Начало

Армия орков под предводительством Яргула направлялась в высокие леса Идильранса. Лесные эльфы собрались возродить к жизни великого мага прошлого, погубившего половину мира, поэтому орки решили вмешаться и еще раз показать всему миру, кто является истинным правителем Зальты. На огромных хордах армия орков двигалась в сторону леса, даже не замечая…

— Салага, хватит ковыряться в носу! Вернемся на базу — три круга вокруг плаца! — зычный голос сержанта выдернул меня из страны грез. Орки улетучились из моего воображения, как кусок мороженого на процессоре с пиковой нагрузкой — быстро и с полным уничтожением материнки. Вжавшись в борт БТР, я угрюмо уставился на горы — четыре часа на пыльном железном ящике никого не сделали счастливым. Особенно на узкой дороге. Когда под каждым кустом мне начали мерещиться ужасные монстры, стало понятно — мозгу нужна перезагрузка. Орки пришли на помощь, спасая меня от монотонного путешествия, однако сержант наглым образом их уничтожил, обломав весь кайф. Три круга после такой поездки я не пробегу. Даже не пройду. Насчет проползти не уверен, но проверять очень не хочется.

Плановое патрулирование прилегающей к базе территории на трех БТР — еженедельное развлечение нашего командира. Порой он договаривался со взводом десантников-контрактников из соседней базы по поводу организации засад, чтобы «молодняк не расслаблялся». В такие дни десяток мощных бойцов нападали на нас из засады и, исключительно в воспитательных целях, отправляли в нокаут. Чтобы бдили! Бойцов, которые успевали скатиться на землю и пострелять из автоматов по появившемуся противнику, десантники не трогали — таких солдат считали «оправдавшими надежды». Стреляли мы холостыми, боевые патроны были только у командира. Еще, конечно, на среднем БТР стоял боевой крупнокалиберный НВС «Утес», но к нему даже близко никого не подпускали. Всего один раз мы заехали в горы, и командир разрешил стрельнуть из этого чуда военной техники. Невозможно передать ощущения мощи, находящейся в твоей полной власти! В тот удивительный момент я чувствовал себя способным свернуть горы, лишь бы в «Утесе» хватило патронов. Увы, за год службы сказка случилась всего один раз и сейчас воспринималась как сон. Сладкий, приятный, но сон. Все остальное время мы либо ждали атаки десантников, либо тряслись по узким дорогам. Романтика!

— Ты че, слоняра, хоботок повесил? — с противоположного борта БТР раздался грубый бас ефрейтора Голубова, после чего бойцы на борту дружно заржали. Петросян и компания, блин! Голубов считался самым отмороженным «дедом» во взводе, отыгрываясь на молодняке за свое неудавшееся детство. Даже среди ровесников он умудрился завоевать лидирующее положение. Когда над тобой зависает огромный лось высотой под два метра, лицо которого озаряется интеллектом только на толчке, тяжело не признать его лидером. Среди рядовых ходило негласное правило — никогда не встревай с Голубовым в перепалку. Он поорет, руками помашет, пару раз пробьет в грудак, однако уже через минуту внимание перейдет на что-то другое. Переключаемость у этого бугая была изумительная, как у младенца.

Лейтенант Синцов, командир нашего взвода, в сегодняшний патруль взял все три своих отделения. Двадцать семь оболтусов и четыре сержанта. Тут к гадалке ходить не нужно, чтобы понять — на сегодня запланировано избиение младенцев. Опять, видимо, Синцов умудрился с контрактниками договориться! Пусть мы формально и числились в ВДВ, но разглядеть среди камней и листвы спрятавшегося десантника, настоящего профессионала, а не китайскую подделку в виде нас, было за гранью моих способностей. Я даже не пытался. Вместо этого тихонько сидел на борту БТР, никого не трогал, прижимал к себе бесполезный автомат, мечтал об эльфийках, о теплом душе и мягкой постели, и считал все происходящее не более чем плодом своего больного воображения.

— Че, оглох, че ли? — к удивлению, Голубов обо мне не забыл. — Бессмертным себя почувствовал?

— Отставить! — послышался крик Синцова со второго БТР. — Голубок, будешь задирать молодняк, я тебя быстро определю куда следует. Местные тебя быстро сопоставят с фамилией! Заткнулся и смотри по сторонам! Рэмбо доморощенный.

На самом деле все вышесказанное было произнесено с помощью узкоспециализированного войскового матерного языка, на котором изъясняется большая часть армии. В основном я понимал лишь предлоги, угадывая общий смысл по эмоциональной составляющей. До армии мне не приходилось активно пользоваться ненормативной лексикой, поэтому любое общение с лейтенантом превращалось в ликбез. Он умудрялся выдавать такие перлы, что брови сами ползли на лоб, а на лице появлялась улыбка — Синцов совмещал несовместимые вещи, при этом все выходило настолько гармонично и плавно, что оставалось только диву даваться глубине русского языка. Уверен, никаким другим языком мира нельзя столь красочно и результативно донести мысль в головы солдат.