Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ - с илл.]

— Да ладно. — говорю ей, прислушиваясь к ощущению «песка» в глазах. — Из-за одного раза никуда фанаты не денутся. Наоборот, их станет больше, как только они узнают о твоей самоотверженности! Ты пожертвовала своим сном и здоровьем, лишь бы им было не скучно!

ИнЧжон поднимает голову и удивлённо смотрит на меня.

— Думаешь? — озадаченно произносит она.

— Конечно! — без капли сомнений отвечаю я. — Завернуть в слова историю покрасивее и быть тебе японской героиней!

— Почему — японской? — подумав, интересуется ИнЧжон.

— Ты же с японцев трясёшь деньги? Значит, — нужно быть героем для японцев!

Группа молча, изучающе смотрит на меня. Пауза.

— Когда не высыпаюсь, у меня повышается язвительность. — объясняю им свою повышенную стервозность.

— Все мы сегодня не выспались. — недовольно произносит КюРи.

Черти дёргают меня за язык.

— Неправда! — возражаю я и указываю на имеющийся факт. — ИнЧжон выспалась!

Пфф… — надув щёки, выдыхает ХёМин.

— ЮнМи, не начинай. — просит ДжиХён. — Нам ещё целый день работать вместе.

— Просто очень хочется кого-нибудь убить. — делюсь я своим настроением со всеми.

В этот момент в зале открывается дверь и в сопровождении директорши входят две женщины среднего возраста, в какой-то синей, незнакомой мне форме. Они осматриваются по сторонам, на их лицах — интерес и ожидание. А вот на лице БонСу — озабоченное выражение.

— Вот. — указывая на меня, произносит она. — Это Пак ЮнМи. Видите, — она трудится в положенное время.

— Отзанимавшись перед этим всю ночь хореографией и проспав за сутки всего три часа. — добавляю я уточнение к словам руководства и обращаюсь к женщинам. — Однако здравствуйте, уважаемые. Вы, случайно, не из комиссии по делам несовершеннолетних?

— Нет. — поздоровавшись, слегка растерянно отвечают те. — Мы сотрудники комиссии трудового надзора.

— Вы пришли спасти меня от произвола алчного агентства?! — восхищённо восклицаю я и заявляю. — Сегодня я проработала всю ночь, до шести утра. Поспать мне удалось всего три часа и теперь меня снова заставляют заниматься подготовкой к выступлению! Наверняка такое обращение подпадает под статью — «рабский детский труд». Правдивость моих слов можно проверить по показаниям системы учёта пропусков агентства!

Пауза. Все, включая тёток в форме, молча пялятся на меня. Не, ну а чего? Зря что ли, жалобы писал? И тут вдруг соображаю, что припёрся в агентство в форме. Нацепил спросонья, по привычке… То-то думаю, — чего они на меня так смотрят? А у них, — «разрыв шаблона» происходит. Военная форма со знаками различия и — «рабский детский труд». Ну что ж, бывает. Кому сейчас легко?

Время действия: несколько позже.

Место действия: «FAN Entertainment».

— ЮнМи! — возмущённо восклицает БонСу. — Твой поступок — это настоящая подлость!

Понимаю, что проверяющие ушли и освободившееся начальство прибежало высказать своё возмущение. Причём решило устроить мне выволочку с клеймением на глазах группы и стаффа. Ну ладно, здесь так здесь. Не мною выбрано место ристалища, госпожа БонСу.

— Какой конкретно поступок вы имеете в виду, уважаемая госпожа начальник? — вежливо спрашиваю её.

— Твою жалобу в комиссию! Эту кляузу!

— Я не должна была так поступать? — деланно удивляюсь странному обвинению.

— Конечно! Ты знаешь, что агентство оштрафовано на пятнадцать миллионов вон?!

— То есть вы, госпожа директор, в присутствии свидетелей, требуете от меня сокрытия фактов нарушения законов Республики Корея, покрытия преступников и превращения себя в соучастницу вашего преступления. Я правильно всё поняла?

Смотрю на «переклинившую» с ответом директоршу. Слова, буквально мгновением раньше вылетавшие из неё, как пули из пулемёта, — вдруг иссякли и в кабинете воцарила тишина.

— Все знают, что музыкальные агентства — это предприятия со специфическим производственным циклом. — наконец, заявляют мне. — В котором переработки и ненормированный рабочий день являются его неотъемлемыми чертами. И всегда артисты и руководство находят компромисс, если они хотят плодотворно сотрудничать.

— Я — «не все» и мне ничего не известно про то, о чём вы сейчас сказали. Однако мнеизвестно, что в стране существуют законы, которые нужно выполнять во избежание возникновения с ними проблем. Не нужно прикрывать своё неумение работать какими-то выдумками про «специфику».

— Посмотрите, до чего вы довели ИнЧжон. — предлагаю я, показывая на сонбе рукой. — Вы же лишили человека сна. А ведь подобное считается одной из наиболее жестоких пыток, очень негативно влияющих на психику. Плюс эмоциональная нагрузка — промоушен в чужой стране. Вам ведь не известен предел устойчивости нервной системы ИнЧжон. Вдруг он окажется превышен? Что тогда? Вы её просто выгоните?